Баг Реальности (ex Демон-соблазнитель)
Шрифт:
Перевёл взгляд на последнюю из моей «влеиколепной шестёрки», Голозадиэль. Эта всё время держалась в сторонке и всеми силами делала вид, что не с нами. С лица уже который день не сходило обиженное выражение — ну а кто бы радовался, если из милого и звучного «Голодиэль» его переименуют в сложное и плохо выговариваемое «Голозадиэль»? Но, само собой, проигнорировать мой немой вопрос эльфийка не смогла, и недовольно буркнула, зыркнув глазами:
— Да я его нашпигую стрелами так, что... Будет из собаки ёжик!
При этом вид у неё был такой...
Но то потом. Когда с Пушком разберёся. Кто его, кстати, так назвал — в глаза бы шутнику посмотреть. Цербер не имел на своём мускулистом теле ни единой волосинки. Всё, что выделялось — это когти, клыки, налитые кровью глаза и острые уши.
Я вздохнул.
— Размазать, нашпиговать... Поднять, выпить... Ну и кровожадные же вы, дамочки! И не бережливые совсем.
— Чего это не бережливые? Чего нам сотонинскую тварь беречь? — ответила за всех Света, и остальные молча поддержали ей.
— А того не бережливые, что такого прекрасного охранника нам ещё поискать надо... Давайте сначала попробуем договориться!
Я открыл меню аукциона, встроенного в интерфейс управления замком, и после недолгих поисков нашёл подходящий лот. Выкупил его, и передо мной материализовались три кости внушительных размеров, каждая мне по пояс. Кости не кого-нибудь, а целого Василиска. Видимо, как алхимический ингридиент они были полностью бесполезны, на что косвенно указывала небольшая цена.
— Эй! Пушок! Фьюить! — я попробовал привлечь внимание монстра. Тот повернул в нашу сторону одну из голов и оскалился.
— На! — первая кость полетела вниз, ударилась о брусчатку, подскочила и после этого уже окончательно приземлилась рядом с цербером.
Тот наклонил одну из голов, настороженно принюхался. Сделал шаг навстречу и посмотрел уже двумя головами. Третья беспокойно крутнулась и обиженно заскулила, мол, я тоже хочу, но ей было уже не повернуться на нужный угол — мешала толстая шея.
Наконец, первая голова осторожно взяла кость зубами. Раздался смачный хруст, и одна кость превратилась в две. А я невольно сглотнул, представив, как эти стальные тиски с торчащими из них клыками делают то же самое с моими костями, не такими огромными и наверняка куда менее прочными...
— Пушок! Держи ещё! Хороший мальчик! — вниз полетела вторая кость, а за ней и третья. Звуки пиршества наполнили двор, гулко отражаясь от стен и поднимаясь к небесам. Не прошло и десяти секунд, как всё кончилось, а цербер поднял на меня все три головы, синхронно облизываясь и явно намкеая, что не прочь бы продолжить.
— Сейчас, сейчас... — я начал спешно скупать все кости и куски мяса, какие только мог найти, и швырять их этой трёхголовой мясорубке. Даже самые крупные куски исчезали в жадных пастях почти мгновенно! Пушок их заглатывал, зачастую даже не прожёвывая, целиком — если, конечно, пролезало в глотку. Если нет — кусок,
Вскоре двор покрылся брызгами крови и осколками костей, приобретя вид какой-то жуткой бойни. А Пушок всё смотрел и смотрел на меня голодными глазами, будто и не съел половину дневной выручки заведения Матушки Клотильды.
Прикинув, что если так продолжать и дальше, останусь совсем без денег, я воздел руки к небесам и возопил:
— Сколько ж в тебя в лезает, сотонинское ты отродье!..
Вопрос был полностью риторический, крик души. Но...
— Так сколько дают, столько и влезает. У меня быстрый метаболизм! — неожиданный ответ заставил меня замолкнуть на полуслове и замереть. Я осторожно огляделся по сторонам, выискивая того смельчака, кто решился разыграть меня — но рядом стояли только мои девочки, а голос скорее был мужским. И донёсся ко мне снизу.
— Кто это? Кто это сказал? Это ты что ли, трёхголовый?
— Ну да, а кто же ещё?
Я ещё раз ошалело осмотрелся, оценив замерших паладинов Святого Лупа, которые прервали важнейший процесс по «перетаскиванию того сюда» и с любопытсвом смотрели на происходящее, и на своих девочек, которые все, как одна, стояли с совершенно независимым видом, будто так и надо, и говорящий цербер — это норма. Не, так не пойдёт. Я опять воздел руки вверх и прокричал:
— На наших глазах случилось настоящее чудо! С наим человечьим голосом заговорило чудище заморское! Не иначе, Святой Луп снизошёл к нам и подарли свою благодать! Восславим же его. За Святого Лупа!
— За Лупа! — послушно, хором прокричали девочки и лупадины. Со счёта списалась очередная сумма, за славление нашего «покровителя» полагалась награда, сам назначил. А что поделать, это только так и работает. Чтоб обратить кого-то в новую веру, надо либо убедить его в том, что новый бог работает лучше, либо в том, что это принесёт ему какую-то выгоду. Так, например, когда-то язычники-викинги часто обращались в христианство за деньги. Причём некоторые — по нескольку раз...
Повернувшись к церберу, который весьма скептически взирал на мои действия и явно хотел что-то сказать, но дипломатично промолчал, я ткнул в него пальцем и обличающе заявил:
— Ты собака. Ты не должен говорить! Но ты заговорил. Святой Луп доволен.
— А что ещё я не должен? Может, ещё скажешь, что я не должен читать книги?
— Книги?
— Ну да. Такие штуки, знаешь, переплетённые вместе страницы, с обложкой. Там, внутри, написано всякое. И ты, прежде чем скармливать мне содержимое пары мясных лавок, сначала спросил бы лучше, что мне реально нужно, не? А то поохотиться-то я и сам могу, — одна голова мотнулась в сторону всё ещё сидящего на дереве, вернее стоящего на трясущихся лапах Миши. — А вот почитать, уже давно нечего... Всю библиотеку по несколько раз перечитал.