Баг системы
Шрифт:
– Ну, тогда пойдем в дом, раз так. Нечего тут стоять, всякую трупочину привлекать. – сказал Петрович, направляясь к забору.
В доме Андрея Васильева было уютно, обстановка напоминала убранство деревенского дома. По середине зала стоял стол, очень похожий на тот, что у его родственников в нашем поселке. Сам хозяин оказался добрым дядькой, гостеприимным и открытым. Человек контрастов чистой воды. Петрович, как оказалось, жил не один, компанию ему составляла внучка восьми лет от роду. Когда все это зомбо-безобразие случилось, она гостила у дедушки, а родители отправились отдыхать на море, откуда так и не вернулись.
Андрей
Я же вкратце рассказал, что и как в поселке, что там относительно безопасно, что нет такого безобразия, как в центре. Рассказал, как добрался по реке, что обратно придется грести как рабы на галерах, против течения. О том, что за мной по пятам идёт бешенная, кровожадная баба, я пока умолчал.
– Ну, насчёт рабов это ты погорячился, есть у меня решение. А по поводу того, что надо отсюда уходить, ты, конечно, прав, да и внучке там будет лучше. Жаль только припасы тут оставлять, много я натаскал, думал, что никого больше не осталось из людей.
– А вы тут живых не встречали? – поинтересоваться я.
– Живых? Встречал. Только вот людей среди них не было, – погрустнел Андрей Петрович. – Казалось бы, все, мало выжило, надо держаться вместе, помогать и пытаться выжить, а они бандитизмом занялись, и даже убийствами не брезгуют.
– Да, встречал я таких пару раз, – вырвалось у меня сквозь зубы.
– Как спасался от них? – прозвучал странный вопрос.
– Я и не спасался. Я их всех убил. Часть из них скормил ходячим трупам. – сказал я без капли эмоций, чем, похоже, удивил хозяина дома.
– Знаешь, а я тебе верю. Странный ты, слишком быстрый и сильный… Но расспрашивать не стану, если захочешь, сам расскажешь. Для меня главное, что Витя с Валей тебе доверяют, а значит, и я могу доверять, – порадовал меня Петрович.
– Так насчёт припасов не беспокойтесь, заберём по максимуму с собой, дорогу к лодке я расчищу, а что там про рабов и весла? – поднял я взгляд на здоровяка.
– Расчищать тебе одному не придется, я помогу, оружия полно. Да не смотри ты так, оружие с глушителем, а значит, толпу мы тут не соберём. А насчёт лодки… Я же механик, решил я проблему с двигателями, – широко улыбнулся он.
– Как?!!! – вскочил с места я.
– Да все просто, как в танке!!! Кстати, танк тоже можно завести, если надо, – тут моя челюсть начала тянуться к полу. – Все двигатели в полном порядке, а электроника в них – на хрен накрылась. Только реле работают, остальное дохлое.
– Так, я все понял, но ничего не понял, – тупил я. – Можно подробнее?
– Короче, копейка старая или УАЗ восьмидесятых годов заведутся и поедут без проблем, а новые машины, в которых все на микросхемах и прочей хренотени – куча хлама дохлого. Понял? – с видом терпеливого учителя объяснил Васильев.
– Да, вот теперь понял. А лодка тут при чем? – мой тупизм продолжал прогрессировать.
– Как при чем? У меня мотор есть. 78 года выпуска. Идеально работает. Мы его на лодку прикрепим и в путь.
– А-а-а, теперь все понятно, – мозг, наконец, начал соображать. – Тогда все ясно, выдвигаемся через пару дней.
– Это почему через пару-то? – удивился военный.
– Есть у меня дело, которое надо закончить, а потом сразу выдвигаемся, – не стал я обременять гиганта лишней информацией.
– Ну, раз так, то хорошо. Можешь занять ту комнату, – кивнул он на закрытую дверь. – Располагайся, будь как дома.
– А вот это лишнее, – отрезал я. – Опасно это для вас будет, рисковать не хочу. Отойду на пару – тройку кварталов и там подожду. А вас прошу на это время сидеть тише воды и ниже травы. – Васильев попытался что-то сказать, но не успел. – Может быть, потом расскажу, а пока прошу, сделайте так, как я говорю. За мной по пятам идёт опасная тварь, кровожадная и разумная.
– Странно все это, Лекс, очень странно.
– Сейчас все странно и ненормально, - вдохнул я.
– Ну, пора, ждите, скоро вернусь. А если не вернусь... Значит... – я развернулся и пошел на выход, оставив ничего не понимающего хозяина крепости наедине с его непониманием.
Ну а как? Что мне ему сказать? Всю историю рассказать? Лишнее это, да и времени нет. Думаю, что злобная швабра в шлеме уже где-то недалеко, а значит, надо свалить от дома Васильева подальше. Он, конечно, крутой боец, но до этой бабищи ему далеко. Вот коза Брянская, свалилась на мою голову! И что с ней делать, я ещё не придумал. Можно спрятаться, но за два дня она меня точно найдет и жопу мне прострелит. Биться с ней? Можно, но опять же, жопу она мне прострелит. Как не крути, а все равно – жопа, причем простреленная.
– Да, дела... Дела мои невеселые, – вздохнул я, направляясь обратно на предмостовую площадь.
Умертвий, на площади изрядно поубавилось, наверное, пошли искать себе обед, да и хрен с ними. Я, не особо понимая, куда мне прятаться или бежать, решил взять паузу и засел, как обычно, в густом кустарнике, который полностью скрыл меня из виду. Достал бутерброды, которые приготовил еще пару недель назад, благо они не портятся в инвентаре, и завис.
В голове крутились варианты развития событий, но все они заканчивались нерадужно. Все бы ничего, но у этой кошелки пистолет, причем, игровой пистолет. Если бы она с палкой или мечом была – то другое дело, можно было бы рискнуть и пойти в рукопашную, ведь, как я успел заметить, я быстрее. Но, думаю, что подойти близко она мне не даст, пристрелит на подступах к своей драгоценной тушке. Может, кирпичом в нее кинуть? Да, как вариант – я камнями ее, а она из огнестрела меня. Ну и дурь в башку лезет. Можно, конечно, устроить глобальный шухер, собрать толпу умертвий, и пусть они ею закусывают. Тоже глупо, эти твари и меня схомячат, вместе с ней.
– Милый, ты где? Я устала за тобой бегать. Выходи, и мы все решим миром, полюбовно, а потом каждый пойдет своей дорогой, – услышал я в метре от себя, отчего чуть не подавился остатками бутерброда.
Эта цаца медленно шла вдоль моего укрытия, пистолет она держала наготове и озиралась по сторонам в поисках моего невинного тела. Я застыл, будто став частью кустарника. Мысли метались в разные стороны, хотелось бежать, но я сдержался, ведь выдать себя сейчас – верная смерть. И что теперь делать?