Багамарама
Шрифт:
На этот раз к парадному крыльцу особняка мы направились вместе с инспектором. Дрыщ и Бриндли по уговору скрылись с глаз, они должны были прятаться за живой изгородью из бугенвиллеи, которая отгораживала особняк от окрестных барханов.
— Эй, Дуэйн! — крикнул Педерсон. — Разговор есть.
Дверь открылась, и на пороге показался громила с ружьем наперевес. Бугай выставил перед собой Зой Эпплквист в качестве прикрытия.
— Мы пришли сказать, что процесс пошел. Все как условились.
Дуэйн принюхался, состроил гримасу:
— Откуда разит?
—
Дуэйн перевел взгляд за наши спины — туда, где на крохотном пустыре дымил кострище, — и обратился ко мне:
— Бабло принес?
— Деньги будут завтра, — соврал я. — Раньше никак не выходит.
— Сколько?
— Я так понял, мы договорились о семистах пятидесяти косарях.
Зой Эпплквист что-то проговорила — я не расслышал, — и Дуэйн добавил:
— Путем. Пусть будет семьсот пятьдесят. Только чтоб к утру как штык.
Тут я выступил с инициативой:
— У меня к тебе одна просьба. Я хочу всех увидеть.
— Кого это всех?
— Барбару с лордом Дауни и Бирму.
— Я их сюда не потащу, — буркнул Дуэйн.
— Тогда пусть твои парни подведут их к окнам, — сказал я. — Хочу убедиться, что все целы.
— Некогда мне в игры играть, — рявкнул Дуэйн, а Зой добавила:
— Поверьте мне, мистер Частин, все невредимы.
— Послушай, приятель, — откликнулся Педерсон. — У нас же вроде уговор: мы — тебе, ты — нам. Покажи товар лицом.
Дуэйн на миг скрылся в комнате и отдал какое-то распоряжение.
Мы стояли и ждали. Глаза слезились от дыма. Наконец в спальне на втором этаже кто-то поднял жалюзи. Барбара, обхватив за плечи лорда Дауни, помогла ему подняться. Старик не держался на ногах и выглядел заспанным. Любимая улыбнулась и ободряюще подняла кверху большой палец. Я ответил тем же.
— А Бирма где?
— Отдыхает, — ответила Зой. — Мне не хотелось ее тревожить. Могу вас заверить, что она в полном порядке.
— Я хочу убедиться.
— Ты что, слов не понимаешь? — рявкнул громила. — С ней все в порядке, отвянь.
— Поверю, когда сам увижу.
Зой сердито мотнула головой, обернулась к Дуэйну и сказала:
— Я этим займусь.
Бандит ее отпустил, и она зашла в дом.
Мы стояли и молчали. Громила держал нас с Педерсоном на мушке. Прошло пять минут. Затем в спальне Бирмы раздвинулись шторы. Хозяйка сидела в кресле-каталке; над подоконником виднелась ее перебинтованная голова. Сзади стояла Зой, рядом с ней — Тиффани Сен-Джеймс.
— Вон она. Довольны?
Я взглянул в окно другой спальни, где находились Барбара и лорд Дауни. За их спинами маячили силуэты двух здоровяков, Куртиса и Донни. Теперь на нас были устремлены глаза всех обитателей этого дома.
— Так-то лучше, — буркнул я.
И тут отозвался инспектор:
— Тебе еды для постояльцев подвезти? Небось и пожевать нечего?
Таков был условный сигнал, и когда Педерсон
— Что ж, жрачки не помешало бы, — буркнул Дуэйн. — Одними галетами да фруктовым пуншем пробавляемся. Сыт по горло.
— Мы можем сгонять в магазинчик, закупить мяска, хлеба, сыра на бутерброды. Как тебе такая мыслишка?
— Ага, отлично. И сигарет прихватите.
— Сделаем, — обрадовался Педерсон. — А вы сидите и не высовывайтесь: мне еще Хенсона надо отыскать, чтобы он свою лавчонку открыл. Впрочем, обернемся в два счета.
Дуэйн настороженно на нас посматривал. Чтобы все сработало, он должен закрыть дверь и оставаться в доме. Наконец громила нарушил затянувшуюся паузу:
— А что насчет остального?
— Чего остального? — не понял я.
— Как мы отсюда выберемся? Посудина готова?
Я взглянул на Педерсона: об этом мы совсем позабыли. Придется импровизировать.
— Приготовили мы вам посудину: палуба пятьдесят два фута, стальная обшивка, эксплуатационный резерв — девятьсот миль. Стоит в гавани на швартовых, полностью готова к отплытию и заправлена.
— Твоя, что ли?
Я кивнул.
Дуэйн сказал:
— Траулер, на котором ты за нами на остров притащился?
Я снова кивнул, всеми силами стараясь не смотреть на опоры под домом: Дрыщ с помощником развязали мешки и уже выкладывали их содержимое на цементный слив.
— Ха, как мы вас обвели вокруг пальца! Только бараны сунулись, а нас и след простыл, — осклабился громила. — Можешь распрощаться со своей лодчонкой. Отчалим — и поминай как звали. — Он шагнул в дом. — Нечего лясы точить, тащи жрачку.
Мы, конечно, не стали далеко ходить — так, скрылись с глаз для пущей убедительности. Отъехали немного и устроились ждать в рощице. Невозможно было сказать наверняка, сколько потребуется времени: час или два.
Мальчишка-гид улучил свободную минутку и наведался к нам. Он осыпал меня вопросами, поэтому пришлось поведать ему суть нашего плана, залогом успеха которого был не вполне обыкновенный куст под названием «мертвецкий сон».
— Что еще за мертвецкий сон? — поинтересовался Никсон.
— Да есть в местных краях такое растение, только поискать его надо. Маленький кустик, приземистый, с блестящими листьями и крохотными красными ягодами, — пояснил Педерсон. — В детстве заболеешь, бывало, крупом, так мать все окна в спальне законопатит и давай на сковородке листья жарить — я тут же вырубался. Дрыхнешь без задних ног. Хитрая травка, не простая, мертвый сон навевает.