Баганутый
Шрифт:
— Круг первый!!!
Эхзолл и Катарсия ринулись на меня. Эльфийка повисла на руках, а Эхзолл, не церемонясь, делал из меня отбивную.
— Тишь эпохи перво!..
Котоящер с визгом прыгнул мне на лицо, затыкая рот.
— Папа, остановись! — кричала Эллизиума.
— … ммм…вхрпх…пс….
Бордула в бездонное влагалище! Не мешайте! Вы не понимаете! Лучше умереть с достоинством, чем расплодить чужих по всему Варгарону!
— Вы чего делаете?! — подбежал Квазимод с десятком солдат. — Что делаете?!
Он с окосевшим лицом наблюдал, как меня мутузят
Вот ведь педерасты…
Я превратился в летучих мышей, выскользнул из десятков рук взлетел и сформировался на ветке дерева.
— Идиоты! Ловите мальков! Живо, едри вас в анус зеленым хером! Бейте их! Убивайте! Давите! Ни один не должен уйти!
Несмотря на хаотичную обстановку, банда послушалась, хоть и с отставанием.
Йолопуки скакал, как горила на жопной тяге, разносил дубиной весь лес. Катарсия и Дриайя бегали с вытянутыми руками, пытаясь поймать хоть одного малька. Гурон справлялся успешнее. В теле ловчего он прытко давил одну пищащую тварину за другой. Астария метала во все стороны сосульки.
— Че встали! — перевел я глаза на охреневших людей-дикарей. — Бейте! Давите! Мочите!
Люди не послушались, только очумело посмотрели на меня.
— Тупицы!
Я превратился в летучих мышей и расформировался по пространству. В маленьких тельцах было намного легче вылавливать паразитов. Я цеплялся в них когтями и зубами, рвал, глотал (рефлекторно) и… паниковал.
Жопа котоящера уместила слишком многих. Единственно, что сейчас поможет — «тишь». Но тогда с мальками придется перебить всех окружающих.
Дерьмо! Жопа!
Через полчаса неугомонного истребления мы замерли на месте. Мелкие трупики валялись там и тут.
Я снова превратился в двуногого. Заметил, как на меня смотрят люди. С ужасом и готовностью удрать или напасть.
— Ну? Всех выловили?
— Йолопуки убил пять. Но три убежать. Маленькие и юркие. Йолопуки недоволен.
Катарсия сжимала в руке живой извивающийся экземпляр:
— Одного поймала. Остальные разбежались. Жалко.
— Блять! — выругался я. — Катя, что это за твари?
— Ну как сказать. Эмбрионы. Недоразвиты, полуживые. Гоблины.
— Что, блять?! Что?!
— Гоблины. Блюм их употребил во внутрь. Он запутался в отжившей свое матке.
Я ржанул. Нервно, с придыханием.
— Вы понимаете, что это значит?
— Да, — кивнула Аша, тыкая пальцем в трупик малька. — Мы принесли с собой гоблинов.
— Да не, — покачала головой Дриайя. — Они не выживут.
— Выживут, — хмыкнул Эхзолл. — В наших летописях говорится, что первый некроморф не сделал гоблинов с нуля. Он что-то нашел и улучшил. Теперь я начинаю понимать, что… Эй, эльфийка. Дай-ка его глянуть.
— Не дам, — прижала Катя к груди свое сокровище. — Своего лови.
Элизиума стояла как вкопанная, оглядывая ненормальных:
— Вас никого не волнует, что только что произошло?
Аша посмотрела на дочь:
— Не изменить того, что будет.
Я закатил глаза. Давай, бей меня по самому чувствительному. Смиренно вздохнул:
— Вас
Астария сморщила нос. Дриайя остервенело стала вытирать руки о траву. Котоящер мстительно мяукнул, посмотрел на меня, играясь лапкой с мальком, которого я разорвал ртом.
Я сглотнул.
На утро люди выглядели устало. После ночного приключения они практически не спали, обсуждая произошедшее и трясясь от страха и нервяка. Я, разумеется, подслушивал. Они поняли, что мы сделали что-то плохое. Правда больше говорили о болезнях, мол мы чумные или проказные, принесли с собой заразу из далеких стран. Они долго обсуждали, что с нами делать. Вариант убить отмели — понимают, что не справятся. А вот вести в город крепко задумались. Пришлось отправить к ним Катарсию, объяснять разницу между чужим и черной оспой. Я уже не слушал, что она им там говорила, но вроде получилось. Люди успокоились. Правда непонятно, от чего больше. От ее слов или пятого размера дынь. Я тоже часто расслабляюсь, поглядывая на них. В общем, мы с людьми сошлись на том, что все в порядке — угрозы нет. Нам не сильно поверили, но отвести в город все же согласились. Правда после недельного карантина за его стенами. Мне в принципе было пофиг, учитывая то, что нам пообещали дармовой хавчик. Прокормить Йолопуки становилось все тяжелее и тяжелее. А чем голоднее тролль, тем злее и тупее он становился.
— Не забудьте принести перины с гусиным пухом, — раздавала указания Астария.
— Да палату ей отдельную разверните, — поддакивал я.
Квазимод сжал зубы:
— Не припомню тебя в друзьях старосты, женщина. С чего мы должны на тебя так растрачиваться?
— С того, что я сейчас превращу тебя и твоих людей в ледяные статуи, человечек. А возможно и весь ваш мерзкий городишко. Но за перину и хм, палату, я подумаю. Достаточно выгодная сделка?
В доказательство своих слов, эльфийка покрылась ледяной коркой.
Квазимод не показал страха. Даже наоборот. Я почувствовал от него раздражение. Он не привык к такому обращению. Для него непонятно, почему кто-то с ним так разговаривает только из-за того, что он сильнее. Хм. Я поставил плюсик менталитету людям из прошлого. У них не принято выебываться размером хера.
— Асти, подойти пошушукаемся, — улыбнулся я эльфийке. — Остальные тоже. Пука, хватит жрать траву, подойди.
Астария цыкнула, подошла. Тролль заворчал, но послушался.
— Никаких больше угроз, вам ясно?
— Что? Почему? — удивилась Астария. — Они слабы. Мы должны захватить город. Убьем старосту. Вот тебе и твой любимый Серп.
— Я сказал нет. Никакого больше выебона. Ты еще не поняла, да? Вижу по глазам, что поняла, просто не хочешь с этим соглашаться.
Астария сжала кулаки, но я продолжил:
— Не знаю, кто такие эльфриды и почему вы их выдумали, но, судя по всему, их в прошлом нет, либо они заныкались и мало кто о них знает. Веди себя в соответствии с этим, пока мы не разобрались, что за хуйня тут творится.