Багатырь
Шрифт:
Помню, в детстве мой старый дружок отрыл где-то на чердаке родительской дачи в хламе настоящий артефакт — раритетный фотоаппарат «Полароид». Это сейчас каждый ребенок может сделать на полифон 3D-снимок, и крутить его на 180 градусов, приближая и удаляя, чтобы разглядеть детали. А еще век-полтора назад, оказывается, фотографии были плоскими с тусклыми цветами (мы целую неделю ходили героями, делая снимки всех и вся, а затем «долго уговаривались» и торговались, чтобы их показать или обменять). Так вот там пластинка, после вспышки вылезала из щели, а потом на воздухе начинала
Что-то похожее происходило и сейчас. Я точно знаю, что около меня никого не было, а теперь возле (дуба? бука? но точно не березы) большого растения из воздуха начал формироваться старик. Он был высок ростом, выше меня на полторы головы, хотя я себя баскетболистом и не считаю, но деду с его сантиметрами можно было смело выступать CBA (континентальная баскетбольная лига). Светлые, не белые, а именно светлые одежды. Похожее на рясу или хламиду с банным халатом (я не кутюрье) одеяние. Такого же цвета длинные волосы и не менее длинная ниже пояса борода. В руках резная палка, на которую он опирался. Но больше всего выделялись глаза. В сумерках их было видно плохо и в том же момент очень хорошо. Не знаю, как такое описать, но выглядело именно так. Глубокие глаза, налитые мудростью, тяжелый взгляд, от которого гнет спину. Вот я и согнулся в поклоне.
— Здравия тебе леший, — нараспев откланялся я.
— Сам ты леший, — засмеялся старик. — Ха-ха-ха. Уморил окаянный. Вот ведь чудной отрок попался, и имя у тебя не менее чудное — Ивашка.
Дался им всем мой «Ивашка», как-будто я его себе выбирал. Одной Кнопочке понравилось.
— А кто Вы тогда будете?
— Так молодым надо первыми называться. Вам можно, имя у вас над головой висит. А вот, чтобы меня величать узнать как — это заслужить надо, а то мало ли кто ты есть на самом деле.
— Не темный я, — буркнул на отповедь.
— Темный и еще какой. Только в знаниях свет, а у тебя грамотешки маловато. Не нечить — это я вижу, но темнота в голове — точн, темная бестолочь, — и старик снова обидно засмеялся. — Это ж надо придумать, лешием меня назвал, ха-ха-ха. А к нам по каким делам заглянул? Али надо что в Урочище?
«Вы узнали альтернативное название локации «Дремучий лес» — «Урочище». Пройденный вами путь снова появился на карте», — пискнула система. А старик продолжил:
— А коли просто заплутал, тако ж и быть — выведу, а то скоро стемнеет, и сожрут тебя.
— Кто сожрет? — попадать кому-либо на зуб совсем не было желания.
— А я знаю, может, хищник какой позарится. Или нечисть по твою душу пожалует. Это что у тебя на роду Мокошей-прядильницей написано, так то и будет, если конечно силы своей хватит супротив судьбы пойти, то и изменить ее можно.
Так и хотелось спросить: «Папа, а ты сейчас с кем разговариваешь?» Заговаривается дедуля, деменция у него что ли? Но ответил честно и искренне.
— Нет, назад мне нельзя. Я волхва ищу.
— Волхва? — прозвучало… нет, не так, скорее, — Воолхвааа (с увеличением звука на последнюю гласную). А зачем он тебе понадобился?
— В ученики ему хочу проситься, класс у меня появился «Волхв»,
— Эвона как даже? Тогда понятно, пойдем, покажу я его тебе. Знаю, где этот гриб сушеный живет, — лукавенько так, с издевочкой, произнес противный старикашка.
Нет, старость уважать нужно, но как же порой это тяжело. Вот прибил бы дедулю за его подлую иронию. Полчаса не проговорили, а кем я только не был. И «юродивым», и «темным», и «бестолочью», и «Ивашкой»! Хотя нет, последнее не в счет, я же и есть «Ивашка» (спасибо ИРишке с ее глюками).
«Надо ли за ним идти, а то этот Сусанин доморощенный заведет куда-нибудь? А что он там про нечесть говорил? А может он и сам того-этого… И не представился, подозрительно все это как-то, ой сложу голову буйну… очнусь в Селе, ищи потом повода и способа снова сюда попасть, Не к добру все это, ой жопой, то есть спиной чую — не к добру», — думал я и шел за стариком. Тот тоже ворчал по пути: «….экое ж недоразумение… хотя… Сварог его знает… может, ему видней… пути их неисповедимы… Опять же «Волхва» дали…За что такое? А ты себя в молодости вспомни? Не, я лучше был». Так мы и топали, я думал, старик бубнил…
Глава 9: Ученье свет — его не сБАГришь
К Волхву шли уверенно. Старик дорогу знал, а я… я шел за ним. И вот что странно, впереди нас вилась тропинка, но обернувшись через плечо, я ее не видел. Мы словно через валежник прошли. Точнее говоря, должны были… но этого не было. Дед перестал бубнить, я молчал, помня его фразу, что лес любит тишину. Да и подустал маленько, дыхание экономил. Кто его знает, сколько еще петлять?
— Головой не крути, под ноги смотри. А то споткнешься об корень, да набьешь шишку. Приведу увечного Кудеснику, а он глянет на синяк, и не захочет брать тебя в ученики, зачем ему такой убогий нужен. Его знаний воины ищут, а тут сразу калеченный, — и дед снова противненько захихикал.
У старика точно плохо с чувством юмора. Ну чему здесь веселиться? Не прокатила дедок шуточка твоя, несмешная она…
Шли примерно с час. Вышли к какому-то жилищу. То избушка врытая в землю, толи землянку выпирающая из нее. Дверь, три стены, окон нет. Сверху, крышей назвать не поворачивался язык, навалено вперемешку какой-то травы, похожей на ту, что видел на Болоте, хвороста, и рулонами бересты. У строения место для костра, обложенное камнями, земля здесь выгорела небольшой ямкой, виднелись следы золы.
— Ну, вот и пришли, — сказал старик.
— А где Волхв?
– А ты глаза разуй, ученичок, — и одежда на старике на мгновение вспыхнула белым светом. Не цветом, а точно — светом. Плечи каким-то образом развернулись, выпрямились в строевую осанку. Глаза вспыхнули огнем хищника. Вот прямо так, как на меня тогда волк зыркнул, затем взгляд подобрел… и передо мной стоял все тот же интересный, но особо ничем не выделяющийся дедок. Глюки?
— Так это Вы…
— Кто Мы? Я тут один, кого ты еще шелупонь тут видишь, — и даже поискал взглядом неизвестного, выбросив руку в каком-то знаке. — Неужто нечисть какая?