Багдад. Война, мир и Back in USSR
Шрифт:
Согласно последней переписи населения (середина 80-х), в городе проживает свыше 4,5 млн жителей. Город невысок, основу застройки составляют трех-четырехэтажные дома с обязательной для арабского востока плоской крышей, где возвышаются огромные кубы водонапорных баков. Целые районы утопают в зелени, тишина и спокойствие царит в богатых кварталах, застроенных изысканными по архитектуре и современными по оснащению виллами.
Новые кварталы стараются перещеголять друг друга в оригинальности отделки фасадов, в современности планировки. Кажется, что архитекторы новых районов Багдада с честью выполнили задачу избежать однообразия, преследующего современные типовые постройки во всех странах мира. Справедливости ради надо сказать, что помогают им в этом инженеры, проектировщики, специалисты из многих стран — Югославии, Японии, Англии и ряда других. Строительство в Багдаде идет полным ходом — сооружаются крупные административные здания, жилые кварталы, сложные транспортные развязки на автодорогах.
И вот недавно мир вздохнул с облегчением, узнав о прекращении боевых действий между Ираком и Ираном, о начале мирных переговоров между ними на базе резолюции Совета Безопасности ООН № 598, принятой в июле 1987 года. Земля эта, как называют ее иракцы «земля двух рек», заждалась мира.
Последними выстрелами в Багдаде народ отпраздновал окончание войны, небезопасный, как оказалось, салют из трассирующих пуль и снарядов озарил ночное небо города, и так хочется надеяться, что теперь-то Багдад будет действительно «Домом Мира», что снова откроет Ирак свои богатства и тайны истории тысячам туристов, что достроят, наконец, отложенные автострады. И еще — не станет нужды в зенитках на крышах, в заклеенных крест-накрест окнах и не будут вывешивать больше на стенах домов черные полотнища с неизменным страшным напоминанием «Да упокоит Аллах мученика…». Война, длившаяся без малого восемь лет, подходит к концу, и жители Багдада не скрывают своей радости по этому поводу. И в овощной лавке, и в госучреждении, повсюду теперь можно услышать довольное «халас!», емкое арабское словечко, обозначающее «конец, окончание», примерно как в русском мы говорим «ну все!!!».
То, что вы только что прочитали — это выдержки из моей статьи в газете «Советская Культура»… Ненапечатанной! В отпуске 1988 года я взялся писать статью, надеясь пристроить ее куда-нибудь в советскую прессу. Была возможность (как оказалось, эфемерная) опубликоваться в «Советской Культуре», там работала знакомая одной моей знакомой по МВТ… но ничего так и не вышло. Статья была большая, я тут привел только одну маленькую ее часть, а писал я еще и о рынках багдадских, об организации движения, о разведении финиковых пальм, немножко про ракетные обстрелы, в общем, бог знает что в стиле «фьюжн», как бы сейчас сказали — что-то по стилю напоминало популярные телепрограммы «Международная Панорама», что-то из «Вокруг Света», по моему тогдашнему разумению, это должно было быть легко читаемым материалом, должно было понравиться… Статья так и пролежала в моих папках все эти 20 лет, и совершенно потеряла актуальность, но дух времени передает. Я так осторожничал, чтоб, упаси бог, ничего лишнего, неполиткорректного не сказать — потенциальные цензоры-то были с двух сторон, с советской и с иракской, вдруг кому что не понравится. Позитивную тональность с приглушенным военным фоном, но радостными обертонами выдержать было необходимо.
Оптимизм по поводу открытия Ирака для туристов, как оказалось, был преждевременным. Увы, вот уже почти 30 лет эта уникальная в историческом плане территория выведена из туристического оборота, а ведь это целый пласт всемирной истории. На Земле нет, пожалуй, более богатых историческими памятниками мест. Может, Греция или Египет… Но эти — «молодежь» по сравнению с «нашим»-то Ираком…
Была такая древняя городская цивилизация «Киш», т. е. был такой город, еще до Вавилона и Шумеров, примерно 3 тысячи лет до н. э. По руинам Киша я ходил в тяжелых раздумьях о бренности нашей жизни, о вечности… И собирал осколки глиняных сосудов с неплохо сохранившейся голубой эмалью, при одной мысли о древности которых холодело внутри — 5 тысяч лет!!! Никто никаких раскопок там в те годы не вел, пустыня огорожена колючей проволокой вдоль дороги, чтоб не съезжали «туристы» на «джипах», не портили пейзаж. Вроде это было и небезопасно — в зависимости от местности могли быть и мины, ведь страна готовилась к вторжению иранцев. Говорят, лет за 10 до нас любители древностей запросто ходили по пустыне километрах в 100–150 от Багдада, собирали… монетки. Города древние разрушались, стены превращались в песок, а клады или заначки в металлических монетках оставались стоять столбиком, маленькие холмики прямо посредине пустыни. В Кише я никаких монеток не нашел, да и говорили, что и вывести это сокровище из страны теперь уже никак невозможно — правила поменялись.
Багдадский театр Торгпредства
Наиболее популярным местом экскурсий у нас был, конечно, Вавилон. Это была обязательная часть программы для любого командированного, все делегации мы туда возили, как на работу — недалеко, километров 100 от города по отличной современной трассе, почти без населенных пунктов по дороге. Собственно от исторического Вавилона мало что там осталось: висячие сады Семирамиды давно превратились в тлен, остались лишь уступы террас,
Остался только каменный лев, символ Вавилона — вот он стоял, надеюсь, и стоит сейчас, как и 3 тысячи лет назад на своем каменном постаменте на пригорке. И пара полуразрушенных «дворцов», вросших в глину.
И все равно, несмотря на неуместную «реставрацию», когда отойдешь от новостроя подальше, когда стоишь у края финиковой рощи, у излучины древнего Евфрата, огибающей «город» с запада, непередаваемое чувство безвременья, бесконечности жизни обволакивает тебя. Наверное, под воздействием тех эмоций в 1989 году я взахлеб читал «Легенду о Гилгамеше» и даже написал свою версию, свою поэму на этот счет. Наверное, все-таки Вавилон дает мощный импульс к жизни, к творчеству. Жаль, что нескоро придется, если вообще когда-либо придется, туда вернуться…
Шумерская цивилизация, Аккад, Ашур, Вавилон… названия из такой древности, что трудно себе представить, пока сам воочию не убедишься, что все эти цивилизации существовали в реальности, только очень, очень давно… Зигурату Ура — тоже несколько тысяч лет, а неплохо сохранился. Он древнее известных пирамид майя и уж, естественно, египетских пирамид, он свою ритуальную функцию закончил выполнять за пару тысяч лет до н. э. И на него можно было в те годы еще залезть, что отличает его от других охраняемых памятников истории. По легенде где-то здесь и правил пятый Царь Урука Гилгамеш, про которого и сложен был потом первый в человеческой истории Эпос. Экскурсии на северные зигураты мы организовывали довольно часто, даже в военное время.
«Новейшая» история по меркам Междуречья — это греки, это походы Александра Македонского, который, по преданьям, основал в Месопотамии форпост-городок Хатру, это уже 200–300 лет до н. э., смешно говорить. Или уже исламский период — знаменитая Самарская башня, витой минарет Эль-Мальвия, постройки 9-го, 10-го веков, Кербела, или крепости времен Халифата, или позже, турецких завоеваний… Все эти, без преувеличения, сокровища мировой истории и культуры сегодня, увы, вне досягаемости. Мне удалось все это увидеть, пощупать, прочувствовать — редкое везение. Сейчас в Интернете можно найти странички «Отдых в Ираке», «Туристические места Ирака», но это как шутка скорее, в здравом уме мало кто отважится купить билет в страну, находящуюся в состоянии самой настоящей гражданской войны… Хотя, судя по отзывам, ездят экстремалы…
Театр и сцена
Сразу по приезду, в 1986 году, я начал формировать группу активистов для занятия художественной самодеятельностью, чтобы занять свободное время, да и просто отвлечься от работы, от постоянного напряжения, связанного с ракетными обстрелами — хочешь не хочешь, а подспудно все равно об опасности думаешь. В «Разноэкспорте» я оставил почти что профессиональную команду актеров, за несколько лет наших совместных постановок мы были вполне себе сложившимся коллективом, так и назывались в программках — «Театр На Верхней Красносельской», не без выпендрежа, конечно, но очень хотелось выглядеть «по-взрослому», даже программки на глянцевой бумаге печатали, в цвете, а был это 1986 год! Прекрасные «типажные» исполнители, певцы, музыканты — все это осталось в Москве, но я не терял надежды создать нечто подобное, для отдушины, и в Ираке.
И, надо сказать, многое получилось — труппа самодеятельного театра насчитывала человек 10–12, мы задействовали многих в подготовке костюмов, в музыкальном оформлении спектаклей. В Торгпредской труппе, пожалуй, только один Валера Майоров, представитель «Ингосстраха», подходил мне по актерскому профессионализму, по способности «работать» на сцене, как я к этому привык, остальных приходилось вытаскивать чуть ли не силой, у многих актерская работа не получалась, даже на любительский уровень приходилось вытягивать, разжевывать мизансцены, ставить голос… До сих пор многие вспоминают эти наши «спектакли», а по сути — капустники, костюмированные капустники.