Багдадская встреча

Кристи Агата

– Эдвард, а как тебя зовут?

Он вытаращил глаза.

– Ты что, Виктория? Не понимаю.

– Полностью как? Я ведь не знаю твоей фамилии, сообразил?

– Не знаешь? А, ну да, конечно. Фамилия – Горинг.

– Эдвард Горинг. Ты не представляешь, какой дурой я себя чувствовала, когда явилась в «Масличную ветвь», хочу спросить тебя, а фамилии не знаю, только Эдвард, и все.

– А там была такая брюнетка, волосы вот так, сзади до плеч?

– Была.

– Это Катерина. Очень симпатичная. Ты бы ей

сказала, что ищешь Эдварда, она бы сразу поняла.

– Ну еще бы, – сдержанно отозвалась Виктория.

– Она ужасно симпатичная девчонка. А тебе разве не понравилась?

– Нет, отчего же…

– Не то чтобы хорошенькая, конечно, чего нет, того нет, но добрейшей души.

– Да? – теперь уже совсем ледяным голосом произнесла Виктория.

Но Эдвард, по-видимому, ничего не заметил.

– Я прямо не представляю себе, как бы я без нее справился поначалу. Она ввела меня в курс всех дел и постоянно помогала, не то я бы таких дров наломал. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.

– Едва ли. Случая не будет.

– Будет случай. Я тебя устрою к нам.

– Каким это образом?

– Еще не знаю, что-нибудь придумаю. Наговорю старику Ратбоуну, какая ты высококвалифицированная машинистка, и прочее.

– И он быстро разберется, что это обман.

– Ну, все равно. Так или эдак, но я тебя пристрою в «Масличную ветвь». Не могу же я, чтобы ты тут разъезжала в одиночку. Глядишь, еще в Бирму укатишь или в самую черную Африку. Нет, барышня Виктория, я теперь не спущу с тебя глаз. Чтобы ты не вздумала от меня удрать. Я тебе не доверяю. Ты слишком большая любительница смотреть мир.

«Дурачок, – подумала Виктория. – Да меня теперь из Багдада бешеные кони не увезут». А вслух сказала:

– Ну что ж. Работа в «Масличной ветви» – это очень занимательно.

– Ничего занимательного. Там все серьезно до умопомрачения. И глупо невообразимо.

– Но ты все-таки считаешь, там что-то не так?

– Да нет, это я просто сболтнул для красного словца. Чушь.

– Нет, Эдвард, – нахмурив брови, сказала Виктория. – По-моему, это не чушь. Я думаю, что это правда.

Эдвард резко обернулся.

– Откуда ты взяла?

– Слышала кое-что. От одного знакомого.

– Кто это?

– Никто. Просто знакомый.

– У таких девушек, как ты, всегда слишком много знакомых, – проворчал Эдвард. – Ну и вредная же ты, Виктория. Я в тебя влюбился как сумасшедший, а тебе хоть бы хны.

– Нет, почему же, – возразила Виктория. – Вовсе не хоть бы хны.

И, сдерживая восторг, она серьезным голосом спросила:

– Эдвард, ты не знаешь в «Масличной ветви» или где-нибудь еще человека по фамилии Лефарж?

– Лефарж? – недоуменно повторил Эдвард. – Нет. А кто это?

Но у Виктории уже был готов следующий вопрос:

– А женщину по имени Анна Шееле?

На этот вопрос

Эдвард отреагировал иначе. Он резко обернулся, схватил Викторию за локоть и спросил:

– Что ты знаешь про Анну Шееле?

– Ой, Эдвард! Больно. Ничего не знаю. Думала, вдруг тебе что-то про нее известно.

– Но где ты о ней слыхала? От миссис Клиппс?

– Нет, не от миссис Клиппс… кажется. Но вообще-то она всю дорогу рот не закрывала, о чем и о ком только не говорила, может, и от нее, разве упомнишь.

– Но почему ты решила, что есть какая-то связь между этой Анной Шееле и «Масличной ветвью»?

– А есть связь?

Он задумчиво ответил:

– Н-не знаю… Все это как-то… неясно.

Они вели разговор, стоя у ворот консульства. Эдвард взглянул на часы.

– Пора бежать, выполнять служебный долг, – сказал он. – Жаль, я арабского совсем не знаю. Но мы еще должны поговорить с тобой, Виктория. Мне нужно многое от тебя узнать.

– А мне нужно многое тебе рассказать, – отозвалась Виктория.

Более трепетная героиня романа более сентиментальных времен постаралась бы не вовлекать возлюбленного в свои опасные дела. Но не Виктория. Она считала, что мужчинам судьбой предназначено бросаться навстречу опасности, как искрам – взлетать к небесам. Эдвард не поблагодарил бы ее, вздумай она отгораживать его от интересных событий. И потом, ведь мистер Дэйкин и не велел ей его отгораживать.

2

В тот же вечер на закате Эдвард и Виктория прогуливались в консульском саду. Из уважения к миссис Клейтон, утверждавшей, что на дворе зима, Виктория надела поверх летнего платья шерстяной жакет. Закат был великолепен, но им обоим было не до него. Обсуждались вещи более серьезные.

– Началось все очень просто, – рассказывала Виктория. – Ко мне в номер в отеле «Тио» вошел человек, которого зарезали.

Возможно, что подобное начало не всякому показалось бы таким уж простым. Эдвард выпучил глаза и переспросил:

– Которого – что?

– Зарезали, – повторила Виктория. – Во всяком случае, я так думаю. Но, может, и застрелили, только вряд ли, я бы тогда услышала выстрел. Но факт таков, что он был мертвый, – добавила она.

– Послушай, как он мог войти к тебе в комнату, если он был мертвый?

– Ну, Эдвард, неужели ты не понимаешь?

Мало-помалу, то связно, то сбиваясь, Виктория описала ему, как было дело. В силу некоего загадочного свойства своей натуры она не умела убедительно описывать реальные события. Мялась, недоговаривала, теряла нить, так что создавалось полное впечатление, будто она бессовестно врет.

Дослушав до конца, Эдвард заглянул ей в лицо и спросил:

– А ты вообще-то как себя чувствуешь, ничего? Не перегрелась на солнце? Или, может, сон страшный тебе приснился?