Багдадская встреча
Шрифт:
Виктория поморщилась.
– Что-то не похоже на рекомендацию, – заметила она.
– А я и не собирался вас рекомендовать.
– По-моему, вы должны по крайней мере написать, что я честная, непьющая и порядочная, потому что это чистая правда. И может быть, еще, что не болтаю лишнего.
– Это вы-то?
– Именно я, – тихо ответила Виктория, невинно глядя ему в глаза.
Мистер Гринхольц припомнил кое-какие письма, писанные Викторией под его диктовку, и решил, что осторожность – лучшее оружие мести.
Он разорвал первый листок и написал
– Так годится?
– Могло быть и лучше, – сказала Виктория, – но сойдет.
И вот теперь, с недельным жалованьем (минус девять пенсов) в сумочке, Виктория сидела на скамейке в сквере Фиц-Джеймс-Гарденс, представляющем собою обсаженный чахлым кустарником треугольник с церковью в середине и большим магазином сбоку.
У Виктории была привычка, если только не шел дождь, купив себе в молочном баре один сандвич с сыром и один – с помидором и листиком салата, съедать свой скромный обед здесь, как бы на лоне природы.
Сегодня, задумчиво жуя, она опять и опять ругала себя – могла бы, кажется, знать, что всему свое место и время и совсем не стоит передразнивать на работе жену начальника. Впредь надо научиться обуздывать свой темперамент и не скрашивать такими шуточками скучную работу. Ну, а пока, освободившись от «Гринхольца, Симмонса и Лидербеттера», Виктория с удовольствием предвкушала, как поступит на новое место. Она всегда обмирала от радости, в первый раз выходя на работу, – мало ли что там тебя ждет.
Она только что раздала последние хлебные крошки трем бдительным воробьям, которые тут же затеяли из-за них отчаянную драку, когда заметила, что на другом конце скамейки сидит невесть откуда взявшийся молодой человек. Собственно, она видела, что кто-то к ней подсел, но, поглощенная добродетельными намерениями на будущее, не обратила внимания. Зато теперь хоть и краешком глаза, но рассмотрела и восхитилась. Парень был безумно хорош собой, кудри как у херувима, волевой подбородок и ярко-голубые глаза, и, кажется, он тоже украдкой вполне одобрительно поглядывал на нее.
Виктория вовсе не считала зазорным знакомиться с молодыми людьми в общественных местах. Как большой знаток человеческой природы, она не сомневалась, что легко даст своевременный отпор любой наглости с их стороны.
Так что она открыто улыбнулась, и херувим сразу отреагировал, словно марионетка, которую дернули за веревочку.
– Привет, – сказал он. – Славный здесь уголок. Ты часто сюда приходишь?
– Почти каждый день.
– А я вот в первый раз, надо же. Это весь твой обед был – два сандвича?
– Да.
– По-моему, ты мало ешь. Я бы с такой кормежки умер от голода. Пошли поедим сосисок в закусочной на Тоттенхэм-Корт-роуд?
– Нет, спасибо. Я уже наелась. Сейчас больше не влезет.
Она втайне ожидала, что он скажет: «Тогда в другой раз». Но он не сказал. Только вздохнул. А потом представился:
– Меня Эдвард зовут. А тебя?
– Виктория.
– Твои
– Виктория – это не только вокзал, – возразила образованная мисс Джонс. – Есть еще и королева Виктория. [13]
12
Виктория – большой лондонский вокзал, соединяет столицу с портами на южном побережье Англии.
13
Королева Виктория (1819–1901) – королева Великобритании с 1837 года, последняя из Ганноверской династии.
– Д-да, верно. А фамилия?
– Джонс.
– Виктория Джонс, – повторил Эдвард, как бы пробуя на язык. И покачал головой: – Не сочетается.
– Правильно, – горячо подхватила Виктория. – Если бы, например, я была Дженни, получилось бы хорошо: Дженни Джонс. А для Виктории фамилия нужна пошикарнее. Скажем, Виктория Сэквилл-Уэст. В таком роде. Чтобы подольше во рту подержать.
– Можно подставить что-нибудь перед «Джонс», – с пониманием посоветовал Эдвард.
– Бедфорд-Джонс.
– Кэрисбрук-Джонс.
– Сент-Клер-Джонс.
– Лонсдейл-Джонс.
Но тут этой приятной игре пришел конец, потому что Эдвард взглянул на часы и ужаснулся:
– Черт!.. Я должен мчаться к хозяину, чтоб ему!.. А ты?
– Я безработная. Меня сегодня утром уволили.
– Вот тебе раз. Очень жаль! – искренне огорчился Эдвард.
– Можешь меня не жалеть, я, например, нисколько не жалею. Во-первых, я запросто устроюсь на другую работу. А во-вторых, это вышло очень забавно.
И Виктория, еще дольше задержав опаздывавшего Эдварда, с блеском воспроизвела перед ним всю давешнюю сцену, включая свою пародию на миссис Гринхольц, чем привела его в полнейший восторг.
– Ну, Виктория, ты просто чудо, – сказал он. – Тебе бы в театре выступать.
Виктория приняла заслуженную похвалу с улыбкой и напомнила Эдварду, что ему надо бежать со всех ног, иначе он тоже окажется без работы.
– Точно. А мне-то устроиться снова будет потруднее, чем тебе. Хорошо тому, кто стенографирует и печатает на машинке, – с завистью заключил Эдвард.
– Ну, честно сказать, я стенографирую и печатаю довольно неважно, – призналась Виктория. – Но сейчас даже самая никудышная машинистка легко найдет работу – на худой конец в сфере образования или общественного призрения, они там много платить не могут, вот и нанимают таких, как я. Мне больше нравится работа научная. Разные там ученые термины и фамилии, они такие заковыристые, их все равно никто не знает, как правильно писать, поэтому не так стыдно, если сделаешь ошибку. А ты где работаешь? Ты демобилизованный? Из авиации, да?