Багровая смерть
Шрифт:
— Ты очень быстро восстанавливаешься, Анита. Благодаря этому я нахожу тебя интересной.
— Ну, можем как-нибудь прошвырнуться по магазинам и поболтать, как девочки, — предложила я, и даже смогла выдавить ей улыбку.
— Ты насмехаешься надо мной?
— Нет, если ты хочешь пошопиться, посплетничать или потусить вместе, то я только «за».
Она нахмурилась:
— Я тебя не понимаю.
— Просто предлагаю тебе дружбу, — пояснила я.
— Ты не можешь дружить со своей едой, Анита. Ты уже покормилась на мне, и вскоре я верну тебе эту любезность.
— Я помолвлена
— Я тоже питаюсь от своих слуг, — сказала она и указала на Кигана. — Однако никогда не позволю им питаться от меня, даже если бы они могли. — Так, а вот это уже по-настоящему полезно узнать — он ее человек-слуга. Я рассматривала подобную возможность, но приятно было получить подтверждение. Если у меня появится шанс убить кого-то, кроме нее, то он будет первым в списке, потому что теперь я знала, что, убив его, я, возможно, смогу убить и ее. Ура!
— Большинство слуг вампиров не могут питаться от своих Мастеров, — согласилась я.
— Вовсе не большинство, Анита, никто. Или никто, кроме Жан-Клода и его новой линии крови. Кажется, в его новоприобретенной власти много путаницы на тему того, кто является хозяином, а кто — рабом.
— Мы в курсе, кто в доме носит штанишки, — сказала я. Я могла сохранять спокойствие, пока не смотрела на Натэниэла, а только пялилась на бледную суку, стоящую передо мной. Я изо всех сил притворялась, что его здесь не нет. Это помогало мне лучше соображать.
— Вы можете обнаружить, что брюки сменили владельца, — возразила она, а затем крикнула: — Рорк, введите еще одного гостя.
Как и в прошлый раз, мое сердце забилось, как ненормальное, и я посмотрела на Натэниэла. Глаза его расширились, словно он пытался сказать мне что-то этим взглядом, но в этот раз я не смогла прочесть его мимику. Без открытой связи между нами я была слепа, и просто должна была наблюдать за тем, как Рорк, король Роанов, спускается по лестнице. Его темные глаза смотрели на меня так, словно он никогда не умолял меня убить его, и был просто высоким, внушительным парнем, который принадлежал ей. Он вошел в комнату, излучая куда больше энергии, чем в церкви. Он вел за руку другого мужчину. У меня ушла секунда, чтобы понять, что это Дамиан. Меня вновь пронзил страх, пока я не поняла, что, насколько я могла видеть, Дамиан не был закован в цепи и как-либо ограничен. Он просто спустился по лестнице, словно они были приятелями. Какого хера здесь происходит?
80
Моровен подошла к Рорку и поприветствовала его поцелуем. Если он и не хотел целовать ее в ответ, то не показал этого. Солгал ли он в церкви или ее контроль над ним за пределами святого места настолько хорош? Если проживем достаточно долго, спрошу.
Дамиан стоял рядом с ними, выражение его лица было абсолютно пустым. Глаза были открыты, но он, казалось, ничего не видит. До меня дошло, что Рорк вел его не за руку, а придерживал за запястье. Это выглядело странно, а потом Дамиан стоял, как истукан, пока они целовались.
— Дамиан! — выкрикнула я его имя, и он дернулся, словно я напугала его. — Дамиан! — Он моргнул и посмотрел на меня, в какой-то момент он проступил
— Анита! — произнес он.
Моровен коснулась его рядом с рукой Рорка, так что теперь они оба прикасались к нему, и его глаза вновь стали пустыми.
— Что ты с ним сделала? — спросила я.
Она посмотрела на меня и подарила мне ту неприятную улыбку, которую разделяла с Киганом. Интересно, чья она была изначально.
— Как только я отделила тебя от твоих слуг, Дамиан вновь стал моим, каким и был всегда. Он отдался мне сам и выдал мистера Грейсона, как только твои силы перестали затуманивать его разум.
— Я в это не верю.
— Он предал твоего Натэниэла, как только я его призвала. Он вернулся ко мне, потому что ты недостаточно вампир, чтобы его удержать.
Эдуард ни за какие коврижки не дал бы им просто взять и уйти из полицейского участка. Напрашивался вопрос: кого еще предали, кроме Натэниэла. Но задавать его не было смысла. Как только мы отсюда выберемся, я задам Дамиану и Натэниэлу все вопросы, которые меня волнуют, но не перед ней — не тогда, когда она заставляла его глаза быть такими мертвыми. Я должна была верить, что мы выберемся отсюда, потому что на карту было поставлено слишком много.
Моровен прижалась к Дамиану и подняла лицо ему навстречу для поцелуя. Его глаза вновь ожили, снова стали его, и он, конечно же, отпрянул от нее.
— Поцелуй меня, Дамиан! — приказала она, и он наклонился к ней, но его взгляд оставался осознанным. Он не хотел целовать ее, и этого оказалось достаточно, чтобы частично он вышел из-под контроля, даже когда она сама и зверь ее зова касались его.
— Дамиан, не целуй ее, — велела я.
Дамиан выпрямил спину — слишком высокий, чтобы она могла до него дотянуться. Она с шипением обернулась ко мне, ее глаза горели голубым пламенем.
— Он принадлежит мне!
— Ты отправила его к Жан-Клоду. Когда-то ты покончила с ним, Моровен. Почему же сейчас он тебе так нужен?
— Потому что он мой! — Крикнула она, и сияние ее глаз потухло.
— Если ты хотела, чтобы твой любовник вернулся, надо было выслать письмо, — сказала я.
Она отстранилась от Рорка и Дамиана. Я думала, что его взгляд вновь станет пустым, но этого не произошло. Что-то в том, как мы с ней чередовались, помогало ему бороться. Если бы я только могла понять, что именно ему помогло, и продолжать делать это.
— Письмо не привело бы ко мне тебя, Анита, а именно этого я и хотела. То, что ты привела ко мне Дамиана — это прекрасный подарок, и я больше никогда его не отдам.
— Зачем тогда ты отдала его Жан-Клоду в тот раз? — поинтересовалась я, ведь больше информации может помочь, верно?
— Твой господин и Мастер написал мне, что мечтал о бледной плоти Дамиана на протяжении веков, и что сделает его своим катамитом[23]. Это одна из тех вещей, которая вселяет в нашего красноволосого вампира… смертельный ужас, — и она рассмеялась от собственной игры слов. Большинство ее людей в комнате рассмеялись. Родина и Хэмиш этого не сделали. Возможно, с их точки зрения бледная королева-сука была слишком чокнутой.