Баиро-Тун
Шрифт:
Марсианин прицелился в скалу и нажал кнопку на ручке своего оружия... Раздался взрыв...
В политическом отношении и в праве использования материальных благ на Марсе все равны. Производство и регулирование потребления — в руках государства. Из пяти членов совета — три избираются от тонто, а два — от санзефов. Долгий путь эволюции,
Кодекс законов республики прост и остроумен. Преступления крайне редки (так как нет мотивов для совершения их) и являются лишь следствием психических заболеваний...
Я спросил Баиро-Туна, чем объяснить сходство основной структуры тела марсиан и земных людей. Ученый гость ответил, что высшие культурные существа на каждой обитаемой планете должны иметь в основном одинаковую форму.
Нет решительно никаких оснований думать, что высшими разумными существами на других планетах могут быть пауки, муравьи или другие представители животного мира. Все лишние органы неизбежно должны атрофироваться в процессе эволюции и борьбы за существование. Обилие ног, глаз и других органов, облегчающих существование животным, вредны для прогрессирующей породы. Вертикальное положение тела человека дает возможность глазам дальше и лучше видеть; вследствие этого ускоряется развитие умственных способностей.
В доказательство своей теории Баиро-Тун привел несколько примеров атрофии некоторых органов у марсиан.
Я вспомнил, что земные люди также потеряли немало бесполезных частей своего тела. Например, вместо хвоста у нас только копчик — конец спинного хребта; перепонки между пальцами рук и ног, служившие некогда для плавания, исчезли; червеобразный отросток слепой кишки причиняет нам только мучения своим воспалением, а раньше был очень велик и служил запасным мешком для пищи; волос на теле осталось мало: на голове волосы у большинства людей постепенно выпадают; зубы быстро портятся и т. д.
VII. Силой атома.
О многом беседовали мы с ученым марсианином, однако, всего не перескажешь. Дальнейшие наши разговоры я буду передавать для большей ясности в обычной форме.
— Зачем у тебя на лице эта дымчато-розовая пластинка? — спросил я Баиро-Туна.
— Она уменьшает свет Солнца и предохраняет от пыли. Наши глаза на Зентаре не привыкли получать столько света от Солнца.
— А это что за трубка со шнуром?
— Это смерть.
— Как же ты ею пользуешься?
Марсианин прицелился в скалу, высотой около пяти метров, находившуюся на расстоянии ста метров от нас, повернул на пол-оборота рычажок верхнего кружка на черной нагрудной коробке и нажал кнопку на ручке своего оружия. Послышался легкий треск,
— А если стрелять на близкое расстояние, то ведь и кости все тебе переломает, да и сгоришь, пожалуй, от горячего воздуха.
— Нет, в таком случае следует передвинуть рычажок лишь на несколько делений, и разложение атомов в заряде будет происходить не столь интенсивно.
Я поставил на десять шагов от Баиро-Туна пустую консервную жестянку:
— Можно стрелять на такое близкое расстояние?
— Можно.
Баиро-Тун выстрелил. То же явление: взрыв, но слабее первого, порыв теплого воздуха, и банка разлетелась на кусочки.
— А далеко может бить это оружие?
Марсианин задумался, переводя свои меры на наши:
— На шестьсот метров.
— А наши винтовки бьют на три километра!
— У нас есть и другое оружие, построенное по этому же принципу, небольшое, в роде ваших ружей. Оно бьет на пять километров. Но ваши винтовки при маленькой ошибке дают промах, а наше ружье на расстоянии тысячи метров производит своей пулей разложение атомов, способное уничтожить все кругом радиусом на шестьсот метров.
— Ого! Значит, в окружности диаметром в шестьсот метров — смерть. Действительно, это посильнее наших крупных фугасных бомб. И подумать только, что такая маленькая пулька дает такой ужасный результат!..
Но тут же я вспомнил, что какой-то ученый доказывал, будто один грамм вещества, кажется, глины, может развить при разложении атома энергию, достаточную для приведения в движение паровоза в течение целого года.
— Прекрасно. Это оружие для нападения. А для защиты ты пользуешься им же?
Баиро-Тун посмотрел на меня не то с подозрением, не то с насмешкой. Затем он слегка подвинул рычажок на нижнем кружке черной коробки, и под рычажком открылось коническое отверстие.
— Можешь ли ты двинуться с места?
Я успел услышать только этот вопрос, и затем для меня наступило безмолвие, тьма и полное бесчувствие...
Очнувшись от обморока, я увидел, что лежу на песке, а Баиро-Тун дает мне нюхать из флакона какую-то остро пахнущую жидкость. Через несколько минут ко мне вернулись физические силы и полное сознание. Я вскочил, радостно чувствуя, что жив и здоров, хотя, по-видимому, находился на волосок от смерти.
— Это твое второе оружие. Поразительно! Но если бы я находился очень далеко, могло бы оно на меня подействовать?
Марсианин оглянулся по сторонам:
— Пошли своего слугу вон туда, но не говори ему настоящей причины.
Я колебался.
— Не бойся, я отвечаю за его жизнь.
Указанное марсианином место находилось на скалистом мысу, километрах в двух от нас. Павел был в это время в палатке и не видал моего падения и бесчувствия. Я позвал его.
— Пойди-ка поскорее вон на те скалы! Я только что видел в бинокль там коз! Хорошо бы раздобыть дичины.