Бак Роджерс в 25 веке

Мёрдок Мелинда С.

— Он отказался передать Танцоров в недружественные руки, — закончил ее мысль Хьюэр. — Мы часто говорили об этом.

— Мой народ благодарен Кемалю, — сказала Дьюэрни. — А я в долгу перед ним. Я виновата в том, что он схвачен, и я должна освободить его.

Хьюэр взглянул в ее темные глаза:

— Значит, ты поможешь мне?

Дьюэрни медленно кивнула:

— Хотя я не представляю, как. Я не могу проникнуть на Меркурий Первый. Мой радиационный загар сразу меня выдаст — они поймут, что я Танцор.

Хьюэр улыбнулся.

— В системе полно и других людей,

чья кожа потемнела от излучения. Я думаю, что ты прекрасно сойдешь за космического пилота по найму.

— Но я не знаю даже терминологии! Я никогда не была нигде, кроме Меркурия!

— Но у тебя буду я, — возразил Хьюэр.

Дьюэрни посмотрела на голограмму. Полупрозрачная фигура рядом с ней чуть мерцала, словно видение из сна.

— Это нереально, — сказала она. — У меня галлюцинации, радиационный бред, осложненный комплексом вины.

— Это было бы здорово, но нет, — с улыбкой сказал Хьюэр.

— Как ты думаешь добыть корабль?

— Буду импровизировать, — ему вдруг показалось, что эти слова с этой же интонацией мог бы произнести его друг Бак. Глаза Хьюэра при этой мысли улыбнулись.

— По крайней мере, один из нас уверен, — сказала Дьюэрни.

ГЛАВА 11

В открытом космосе, за пределами орбит спутников Марса, его двух лун — Фобоса и Деймоса, происходил бой невиданных масштабов. Две могучие армады вступили в схватку. Без паузы, без отдыха они наносили и отражали удары. Венера и Марс, богиня любви и бог войны, созидающая богиня и бог разрушения, вступили в противоборство.

РАМ, воплощение воинственного бога, являла картину технологической изощренности и четкой организации. Военная машина громадного флота была продумана до мельчайших деталей, до самого незначительного корабля поддержки. Экипажи действовали с четкостью компьютерной цепи. По тому, как методично и математически точно марсиане волна за волной обрушивали свои удары на венерианский флот, посторонний наблюдатель смог бы сделать вывод о том, что главная идея битвы, сверхсложный план, изощренная схема, включающая в себя тысячи тысяч элементов, — творение компьютерного разума. И действительно, все исходило из недр РАМ-Главного или, точнее, было творением Зимунда Гользергейна-ДОС.

Единственным исключением из четкой схемы являлись действия звена экспериментальных истребителей — «Крайтов» под командой Килера Кейна. С Гользергейном Кейна связывал постоянно действующий информационный канал, сообщавший электронному стратегу полную картину действий. Контракт Кейна с Гользергейном особо оговаривал его свободу действий, а также возможность отключения связи в экстренном случае. Гользергейн дал согласие на требования Кейна, умолчав о том, что в компьютер каждого «Крайта» встроена матрица, позволяющая ему взять на себя управление истребителей в любой желаемый момент. Кейн, в свою очередь, не сообщил Гользергейну о том, что он будет летать на своем личном истребителе. «Мошенник» не входил в партию экспериментальных «Крайтов».

После сокрушительного налета на станцию Хауберк Кейн оплатил услуги Хайма О’Каллагана.

О’Каллаган являлся гением, обладавшим глубочайшими познаниями в электронике, термодинамике, теоретической физике и инженерии. Это он заложил основы конструкции «Крайтов», обеспечивавшие им как их скорость, так и невидимость почти для всех средств наблюдения. О’Каллаган взял отпуск в Международном Центре Вооружений, чтобы без помех, тайно выполнить заказ Кейна. За круглую сумму в семь миллионов кредитов он переоборудовал суперистребитель Кейна так, что тот стал достойным соперником экспериментального «Крайта». Сейчас Кейн летал во главе отряда истребителей, врезаясь в линии венерианских кораблей, как жаждущий крови бешеный волк.

Венера встречала удары кораблей РАМ завесой лазерного огня. Венерианцы вступили в войну очертя голову, в религиозной уверенности, что святость конечной цели непременно приведет к победе над превосходящими силами противника — а флот РАМ превосходил венерианский по численности. Страсть и упорство венериан противостояли могуществу марсианской техники, закаленное сердце — отточенному мечу, и все это пока помогало им выстоять.

— «Пеннант», говорит командир «Стрелы», ответьте.

— Командир «Стрелы», это «Пеннант», — ответил Билат, офицер связи венерианского флагмана.

— Прошу разрешения на дозаправку, — сказал Гамаль.

Его группа находилась в передних рядах конфликта.

— Понял, командир «Стрелы». По два корабля одновременно. «Умелец-один» вас поддержит.

— Понял, — доложил Гамаль.

«Пеннант» выслал два свежих истребителя. Они должны были заменить корабли, собравшиеся на дозаправку. Когда они вернутся, на дозаправку сможет отправиться следующая пара, потом еще и еще — пока не будут снаряжены все корабли отряда. Бой не прерывался, и отряд в целом не переставал сражаться. РАМ обстреливала их мощными лазерами, и облака пыли гасили и поглощали смертоносные лучи. Гамаль кивнул своим мыслям и в который уже раз нажал кнопку выброса новой порции пыли.

Находящийся в гуще схватки Роджерс мог слышать по связи множество вызовов — своих и вражеских. Он пробивался к задним рядам марсианского флота, и это был нелегкий путь.

— Мы должны будем пройти сквозь весь флот РАМ? — спросил его ведомый, Дулитл.

— Конечно! Иначе, как они узнают, что мы именно там? — беспечно ответил Бак.

На другом конце линии связи Дулитл проворчал что-то нечленораздельное.

— Что-то? — переспросил Роджерс. — Не расслышал!

— Я говорю, — мрачно ответил Дулитл, — что есть и другие пути, полегче.

Он ушел из-под лазерного залпа с крейсера, выпустив пылевой заряд.

— Джимми, ты слишком нервничаешь, — прокомментировал Бак.

По легкомысленному тону замечаний Бака трудно было догадаться, что в этот момент он совершает головокружительный вираж на полной мощности ускорителей.

— Подходим к концу строя, — объявил Бак. — Приготовились изобразить кролика!

— Что? — спросила Иерхарт в унисон со своим ведомым, Егером. Они составляли в строю вторую двойку и шли в хвост паре Роджерса — Дулитла.