Бак Роджерс в 25 веке
Шрифт:
Зонин автоматически следовал ритуалу:
— Я понимаю. У меня рапорт относительно военной акции, о которой он просил доложить.
— Сейчас узнаю, свободен ли он, — ответила Элизабит низким голосом, с ласкающими интонациями и, получив ответ Черненко через внутреннюю систему связи, добавила: — Регент поговорит с вами.
— Я ожидал вас, Зонин.
От звучания густого, сочного голоса Черненко у Зонина по спине забегали мурашки. Лицо с орлиным носом, обрамленное длинными волосами, бесстрастные серые глаза этого человека выводили Зонина из равновесия. Он нервно облизнул пересохшие
Когда Зонин закончил, Черненко разрешил ему сесть. Комментариям предшествовала томительная минутная пауза.
— Итак, вам не удалось ни подтвердить смерть, ни взять в плен Бака Роджерса.
— Нам не удалось получить бесспорных доказательств, сэр, но компьютерный анализ дает девяносто семь процентов вероятности, что этот человек мертв. После обработки данных о погибших у нас будет полное подтверждение.
— Или не будет.
— Сэр, этот рейд проводился в полном соответствии с директивами. Я отправлю вам пленку через каналы органов безопасности. Если были допущены какие-либо отклонения от плана, то эти нарушения — индивидуального уровня, задание выполнялось терринами.
— Смирнов представит свой собственный отчет, — сказал регент.
— Так точно, сэр.
— Держите меня в курсе медицинских отчетов.
— Да, сэр. Я…
Черненко отключил связь прежде, чем Зонин успел сказать что-либо в свое оправдание, и откинулся на спинку кресла. Его марсианское тело — шесть футов шесть дюймов — поддерживалось искусственной гравитацией, специально создаваемой в его личном офисе и жилых помещениях. Для обитания на Земле Черненко облюбовал город Гальвестон, на месте которого когда-то располагался огромный штат Техас. Если бы он мог следовать исключительно своим склонностям, то перебрался бы в заброшенный Аламо и перестроил бы его согласно марсианским вкусам, но здравый смысл крепко держал его в районе, возведенном РАМ для своих руководящих работников. Сглаженные, чистые линии четырехгранных комплексов, включающих в себя тысячи офисов и жилых апартаментов, были значительно менее уязвимы и лучше защищены от незванных гостей. Черненко не хотел подвергаться какой-либо опасности, за исключением разве что тех случаев, когда имел дело с рынком капиталовложений.
— Даймонд! — резко позвал он.
Его помощница, порожденная голографическим проектором, материализовалась у его локтя. Ее голову украшала прическа «Клеопатра»: густые черные волосы, ровно подрезанные на уровне плеч, и наполовину закрывающая лоб челка. Такая стрижка делала ее раскосые глаза еще больше. Черные доспехи с анатомической точностью обрисовывали все линии ее точеной фигуры, соблазнительная хрупкость которой была весьма обманчива, поскольку Даймонд-ДОС была крайне опасна и не знала жалости. Она потерла одну сторону своего носа, и под пальцами засверкал ее тезка — однокаратный граненый бриллиант, вставленный там, где нос переходил в щеку.
— Сэр?
— Принять доклад Смирнова. Лично.
— Да, сэр. — Даймонд беззвучно и таинственно растворилась.
— Элизабит!
Голографический глаз
— Мне нужна пленка, которую Зонин отправляет через компьютерный контроль. Я должен получить сведения о Роджерсе. Нельзя допустить, чтобы он попал в руки кому-либо другому. Он стоит достаточно, чтобы купить этот мир дважды, и я один собираюсь использовать его возможности. На благо нашей корпорации.
— Записано, сэр, — произнесла блондинка.
— И приглядывай за Даймонд. Ее разговор со Смирновым должен быть у меня на файле.
— Я всегда в курсе всего, что касается Даймонд, сэр.
Черненко осознавал, что вероятность потери первоклассного орудия пропаганды — человека, который, живой или мертвый, мог бы принести ему солидную прибыль, — достаточно велика. Но несмотря на серьезность ситуации, улыбнулся. Он находил ревность Элизабит умилительной.
— Что-нибудь еще, сэр? — спросила она, соскальзывая с пульта.
— Посмотри, не сможешь ли ты раздобыть информацию о Чикагоргском штабе НЗО. Мне нужна светокопия. Я хочу знать все об этом туннеле. Мне кажется, он больше похож на запасной выход, чем на смертельную ловушку.
— Это должно быть на той входящей пленке. — Элизабит пожевала кончик карандаша, ее пухлые губки были подобны свежей клубнике. — Однако охотники за сокровищами, вероятно, уже напали на нее и…
— Мне нужно только одно — знать наверняка, находятся ли в туннеле тела. А каким образом и какой ценой будут получены сведения, мне безразлично. Да, Элизабит, и еще одно.
— Что, сэр? — нежно спросила она.
— Мне нужен Кейн.
ГЛАВА 5
Корнелиус Кейн нападал. Его противник отпрыгнул назад, прикрываясь поднятыми руками. Кейн усилил натиск, нанося удары с такой быстротой, что его кулаки мелькали, теряя очертания. Он бил снова и снова, проникая сквозь защиту и добираясь до ребер противника. Тот, ворча, пригнулся, прикрывая диафрагму и подставляя под удары Кейна плечо. Кейн, предвидевший этот маневр, отскочил назад, а затем ударял потерявшего равновесие противника по ногам, и тот, хрюкнув, повалился на пол, прикрытый толстым красным ковром.
— Ну ты хорош, хорош, — сказал он.
— Я тебя предупреждал, что никогда не тяну с ударами, — ответил Кейн.
Его противник медленно перевернулся и, покачиваясь, встал на ноги.
— Хороший был для меня урок, — произнес он. — Говорят, когда тебя бьют, твой дух укрепляется.
Кейн ухмыльнулся:
— Вот уж не знал.
Кан Эхн потрогал ушибленные места и искоса посмотрел на Кейна.
— Тебе что, никогда не приходилось быть побитым?
— Чего не было, того не было. — Кейн подобрал свое полотенце и стал вытирать пот, струившийся по лицу и собиравшийся в тонких черных усах. — И впредь не собираюсь быть битым.