Бакалавр 1
Шрифт:
Парнишка тот всё табличку какую-то смотрит. Там, скорее всего, у него и имеется информация про металлы в наградах. Саше надо вопрос задать. Может он мне и эти сведения предоставит. Скажу, что для работы надо. Должен помочь.
Был бы интернет — проблемы бы и не возникло. Всю нужную информацию моментально бы нашел и не парился.
Включил компьютер. Нет, в девяносто третьем я году, в двадцать первый не вернулся…
Сходил на вилки свои посмотрел. Лежат, мокнут. Достал одну, спичкой грязь начал
Так, так, так… Бросил вилку обратно в тазик, в комнату к книгам побежал. Статью про иностранные пробы серебра открыл. Точно — вот она, германская восьмисотая проба на рисунке. Такая же как на вилке. Один в один.
В кухню вернулся. Там тазик на подоконнике стоит. Снова достал вилку, тряпочкой протер и обратно к книге. Всё правильно. Она. Что на рисунке, что на вилке…
Парни, что, не знают? Не первый день скупают, им что такие никто не приносил? Что-то плохо верится. Совсем тёмные? Да ну… Не бывает такого.
Если что, я у них спрашивал. Не ко мне первому тот мужик подошел. Все эти вилки за мельхиор посчитали…
Значит, пусть и дальше так думают. Не буду никого просвещать. Валенком прикинусь. Саша то про крысятничество серьезно говорил. В первый день и так получилось. Во дела…
Перекурить это дело надо. Подумать.
Покурил. Подумал. Никому ничего говорить не буду. Может и обойдется. Если мужик с ложками подойдет — берем по-тихому, если снова серебро. Если германской пробы нет, всё равно не дорого возьму чтобы лишнего подозрения какого не было. Чтобы не подумали, чего. Скажут, вилочки то взял, а ложки не берет… Что-то тут не ладно…
Ещё одну сигарету в запас выкурил и спать пошел. Завтра снова с табличкой стоять. Скупкой заниматься.
Глава 19
Глава 19 Спецодежда
Прошлым вечером рылся на антресоли у бабушки и старинный радиоприемник нашел. Для девяносто третьего самое то. Телевизор у меня почему-то не работает. Вроде новый, а не показывает ничего. Что такое могло с ним случиться?
Утром, когда чай пил, между делом покрутил настроечку, по эфиру попутешествовал. Есть. Поймал волну. С музыкой теперь буду жить.
Сижу, чаек с вареньем бабушкиным попиваю и слушаю.
Гуд-бай, мой мальчик,
Гуд-бай, мой миленький
Твоя девчонка уезжает навсегда.
И на тропинке, и на тропиночке
Не повстречаемся мы больше никогда.
Зажигательная такая песня. Голос у певицы весьма своеобразный.
Так, бежать уже надо. Почти опаздываю.
На рынке, как Сашу увидел, сразу к нему подошел.
— Саша, добрый день. Вопрос к тебе небольшой.
Остановился. Кивнул. На голове бейсболка — бинт, наверное, прячет.
— Добрый. Что надо?
Объяснил ему про награды. Говорю, что нельзя ли где взять
Посмотрел он на меня, даже, кажется, уважительно.
— Будет тебе табличка. Спрошу у парней. — отходить уже начал, но вдруг остановился, ко мне вернулся.
— Слушай, сколько дней знакомы, а как звать не знаю. — бейсболку свою снял, голову забинтованную начал чесать. Зарастает рана, вот и чешется. Так бабушка раньше говорила.
— Вадим. — первым руку не протягиваю.
— Саша. Тут ещё Десантником зовут. — улыбнулся, хорошо так. Сам мне руку протянул.
— Бакалавр. — тоже ему улыбнулся. Не знаю даже, почему так назвался.
— Понято. Слушай, сегодня я тебя на другую работу поставлю. Эдик заболел. Он у меня на спецодежде стоит. За него сегодня будешь. Пойдем, отведу. — повернулся и пошел. Согласен, не согласен я, даже и не спросил.
Так что сегодня я не на улице у ворот рынка, а в павильоне. Прилавочек там стоит и на нем картонка. Саша её из-за прилавка того достал. На ней написано, что покупаем-продаем спецодежду.
Саша опять всё быстро мне объяснил, а я записал. Кирзовые сапоги по столько брать, по столько отдавать, про рукавицы тоже самое, про рабочие костюмы, телогрейки, ботинки, подшлемники и прочее. Сказал ещё, какие размеры ходовые, а какие лучше не брать или уж совсем дешево — не больше трети цены. Они надолго зависают, не надо деньги морозить. Покупать только всё новое, ношеное — не надо.
Выдал деньги и ушел.
Стою. Даже не отойти покурить. На улице с этим было лучше.
Мужик подходит. Татарин по виду.
— Эдик где? — вот сразу так. Ни здравствуйте, ни до свидания.
— Болеет, — так же отвечаю.
— Сапоги кирзовые возьмешь? — у самого мешок большой. Как он его только дотащил.
— Новые? — как Саша учил спрашиваю.
— Новые. На всю бригаду только выдали. Никто ни разу не одевал. — сам мешок развязал уже и сапоги мне на прилавок выкладывать начал.
— Размеры какие? — опять же спрашиваю.
Назвал татарин. Все ходовые. Буду брать.
Проверил — все и правда новые, муха не сидела. Попарно связаны.
Цену мужику назвал. От себя за опт снизил. Кушать вкусно то каждому хочется, а мне пока просто на хлебушек заработать надо. Что-то не очень хорошо у меня пока с заработком.
Мужик поматерился, но согласился. Насчёт оптовой покупки я прав оказался. Ругался, кстати по-русски, хоть и татарин. Как отец говорит — русский язык, это язык межнационального общения.
После мужика с сапогами всё мелкие сдатчики пошли. Кто с парой рукавиц, кто с рабочим костюмом или халатом. У народа просто беда с деньгами. Что можно всё сюда тащат.