Бакалавр 2
Шрифт:
Первого всё не было. Как с концами пропал.
Юра тоже на стуле уже заерзал.
— Слушай, не помер он там? — ко второму племяннику обратился.
Тот молчит. Хлеб только жует. Отломит и жует. Отломит и жует. Его отсутствие первого племянника совсем не волнует.
Наконец первый племянник вернулся. В руках посудину нужную тащит. Без пробки уже. Приложился по дороге? Попробовал изделие Петровича?
Поставил бутыль на стол перед Юрой. Тот из неё себе в стакан чуток плеснул, попробовал. Крякнул.
— Она. Крепка
Разлили. Племянники своё, а Юра себе и Бакалавру самогона набулькал.
— Ну, за здоровье. Чтобы дядька ваш скорее поправился, — Юра даже тост произнёс. Что за выпивка без тоста. Не по-людски самогон без тостов пить.
Выпили. Племянники по половинке. Вадик так же. Юра сразу целый стакан хватанул.
— Хороша, собака, — похвалил Юра принятый напиток. На Бакалавра посмотрел. — Как тебе?
— Правда, хороша вещь, — Бакалавр согласился. Не пивал он до этого настоящего самогона.
Закусили. Колбаску городскую уже все попробовали. Быстро она со стола убывать стала. Вадик тут же ещё подрезал. Не жалко.
— Между первой и второй промежуток не большой, — объявил напарник Вадика.
Снова свой и Бакалавра стаканы наполнил. Себе почти до краев, Вадику чуток долил. Всё равно по полному тот не пьет.
Племянники безучастно свои стаканы подняли и выпили. Точно, как роботы какие-то. Это Бакалавру в глаза бросилось. Юре после полного стакана на почти голодный желудок было без разницы.
— Ну, давай. — с Вадиком он чокнулся. С племянниками поздно уже было. Их стаканы уже пустые на столе стояли.
Опять поели немного колбаски, консервами прямо из банки угостились.
Всё молча. Странное какое-то застолье получалось.
Второй стакан в голову Юре ударил. Не спрашивая разрешения он прямо за столом закурил. Племянники не возражали. Вадик тут в гостях, так что свои порядки устанавливать не стал. Пусть курит. Лишь бы в радость.
— А, не спеть ли нам песню? — Юра предложил. Он же, как сам говорил, почти из деревни. Бакалавр слышал, что деревенские за столом петь любят.
Хозяева опять же не возражали. Молчали и всё.
— Любишь, Бакалавр, песни? — Юра Вадика в бок толкнул. Чувствительно так. На всякий случай Бакалавр от него даже немного отодвинулся вместе со стулом. Зашибёт ещё его Юра по пьяни…
Эскадрон моих мыслей шальных,
Ни решёток ему, ни преград.
Удержать не могу я лихих скакунов -
Пусть летят, пусть летят.
Мои мысли — мои скакуны,
Вас пришпоривать нету нужды,
Вы аллюром несётесь
И не признаёте узды.
Неожиданно почти один в один как Газманов выдал Юра.
От удивления Вадик даже колбасу есть перестал. Во мастер.
Племянникам же было всё по барабану. Даже глаз на певца не подняли.
Юра же ещё стакан себе набуровил и не ожидая никого выпил.
Никому меня не удержать,
Мои мысли умчат меня вдаль.
Может
Как ни жаль, как ни жаль.
Эх, залётные мысли мои,
Вы, как годы уноситесь прочь.
От рассвета к закату,
От заката сквозь ночь мчитесь прочь.
Пел Юра без музыкального сопровождения, но получалось у него здорово…
Следующий тост был за удачу. Ещё один за мир во всем мире…
Тут и колбаса кончилась. Консервы ещё раньше съели.
— Мужики, мясного ничего нет? — совершенно пьяными глазами Юра на племянников посмотрел.
— Найдется, — коротко ответил первый.
Глава 42
Глава 42 Мостик к следующей части
Бакалавр уже какое-то время себя как рыбка в аквариуме чувствовал.
Время и воздух вокруг стали какими-то тягучими, звуки глухими и тоже немного как бы плыли. Покачивало даже. Как на воде в море лежишь и тебя то немного приподнимет, то чуток опустит…
Истуканы, что сидели за столом напротив, время от времени поворачивали друг к другу лица. Потом снова глазами куда-то в стол утыкались…
Юра ещё пару песен спел, но доносились они до Вадика как из магнитофона у которого скорость протяжки ленты нарушилась. Если быть точным — замедлилась.
Обоняние, что интересно, обострилось. Запахи на Бакалавра как картошка из мешка повалились. Били по голове. Камнепадами накатывали. То табачищем вдарит, то медовым запахом… Про запах самогонки уж и говорить нечего…
— М-у-ж-и-к-и, м-я-с-н-о-г-о н-и-ч-е-г-о н-е-т??? — донеслось как через вату до Бакалавра.
— Н-а-й-д-е-т-с-я… — опять же как из дальних далей.
Один из племянников медленно-медленно напротив Бакалавра из-за стола поднялся и так же очень не торопясь из комнаты выплыл.
Юра со стула попытался встать, но обратно плюхнулся. Ноги у него видно отказали. Вадик такой эксперимент решил почему-то не проводить. Лень страшная на него накатила. В сон ещё клонить начало…
Опять же неспешно в комнату первый племянник вошел. Руки у него какой-то кастрюлей были заняты. Крышки на ней не было и как бы парок над её содержимым поднимался. Во как. Появится и исчезнет, появится и исчезнет…
Кастрюля разместилась посреди стола. Через некоторое время перед каждым из присутствующих за столом появились тарелки. С цветочками. Синими такими. Что за цветы Вадик не разобрал. С памятью у него тоже что-то творилось. Распознал, что это цветы, а какие — вспомнить не смог. Что-то знакомое, но не припоминается…
Поварешкой первый племянник помешал содержимое кастрюли и начал тарелки наполнять. Что туда попадало, Вадик уже не различал. Всё вокруг него закружилось, пол медленно начал приближаться, как бы наползал на Вадима и заполнял всё окружающее… Момент и стало тихо и темно, а потом и эти остатки окружающего мира исчезли…