Бакалавр 3
Шрифт:
— Одна то рука у меня целая почти. Я потихоньку. Если что, ты меня поддержишь. — глаза у напарника горят. Заело его. Побывать в волшебном доме и ничего не ломануть — неправильно это.
Забрался ведь. Как не сверзился — червяком почти по лестнице на чердак поднимался. Морщился, кривился, но цели достиг. Охота, она пуще неволи.
Первый Юра поднимался. Я за ним. Если что, ловить его был готов. Ну, чтобы вместе падать.
На чердаке темновато, только сквозь щели лучики света проникают. Прялка старая валяется.
— Юра, была тут раньше прялка? — к напарнику оборачиваюсь.
— Была. — столбом стоит. Куда-то уставился, глаз не отводит.
Подошёл. Что там он интересного увидел?
— Гляди. — рукой мне на будочку какую-то указывает.
Зачем тут будочка? На чердаке, тем более.
Стены пыльные все, паутиной какой-то заросли. Рисунок из-под неё какой-то чуть-чуть проглядывает.
Юра к будочке подошёл, забинтованной рукой тенёта начал сметать. Пылища поднялась, а он всё будочку очищает.
— Поле чудес… — у меня непроизвольно вырвалось.
Стена будочки никакая не стена, а старая храмовая икона. В мой рост. Метр восемьдесят. Гвоздями с ржавыми шляпками к чему-то приколочена… Охренеть…
Все три стены будочки такими были. Четвертой просто не существовало — это как бы вход внутрь такой был предусмотрен. Рыбацкие принадлежности складывать. Юра своей больной рукой в грязном бинте из будочки ботало достал и в сторону отбросил. Туда же столетняя разваливающаяся сеть на палку намотанная с поплавками из бересты полетела. За ней вёсла.
— Сто раз здесь был… — Юра на меня очумело смотрит. — За монтажкой Бакалавр иди. Наша эта находка. Для нас они тут были приготовлены… Можно это брать, не западло.
Не сходил, а сбегал. Аккуратно самокованные гвозди достал. Иконы освободил. На веревках с чердака их спустил, а Юра внизу принял. Про руку он уж и забыл. Второй, загипсованной, тоже немного помогал. Пальчиками.
Мешки, что у нас были, распороли. Иконы укутали. На багажник на крыше копеечки привязали.
— Юра, сигаретку дай, — напарнику говорю. — Что-то курить захотелось.
— На, не жалко. — пачку протянул. Опять скривился. Рука то снова заболела.
— Чудеса… — то на напарника посмотрю, то на багажник.
— Ещё не то бывает. Чудеса — ладно. Страхи разные ещё случаются. Вот тут уж только держись… — стоит тоже курит.
— Расскажешь? — заинтересовало это что-то меня.
— Да нет, наверное. Вспоминать такое не хочется. — сигарету недокуренную Юра бросил. — Поехали.
Глава 16
Глава 16 Общага
Мне надоело петь про эту заграницу.
Надену валенки и красное пальто.
Пойду проведаю любимую столицу,
Хоть в этом виде не узнает и никто…
Худенькие девицы на сцене изображали что-то. Ну, типа выступление. Не знаю,
Сегодня в филармонии не дешево стриженные возрастные дамы, не интеллигентные семейные пары из профессорско-преподавательского состава в костюмах, давно требующих обновления, не студентки пединститута, а совсем иная публика. Не контрамарочники от профсоюзного комитета, а веселые парни и девицы, иногда даже в спортивных костюмах.
Бакалавр, как копейку разгрузил дома у бабушки и о делах на завтра с Юрой договорился, сразу рванул в кассу сего очага культуры. Девочка то его — врач будущий, не в пивняк же с ней идти. Врачи — это элита интеллигенции, с ними только в филармонию. Ну, или в театр.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер.
Вот он какой — такой простой.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер,
А счастье будет, если есть в душе покой.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер.
Вот он какой — такой простой.
Бухгалтер, милый — милый мой бухгалтер,
Зато родной, зато весь мой…
Места хорошие взял. Не близко и не далеко. В центре.
Если совсем рядом со сценой расположиться, то очень уж громко будет. Имелся у Бакалавра уже такой опыт. Повторять свои ошибки ему что-то не хочется.
Дома у бабушки только помылся и морду побрил, а потом сразу к общаге мединститута выдвинулся. Повинился за долгое отсутствие, билетиками в воздухе помахал. Повысить культурный уровень предложил. Пригласил в филармонию, как мальчик приличный.
Придя в холодную и пыльную конторку,
Разложит стопками бумаги на столе.
Загрузит в трубочку советскую махорку
И будет думать только-только обо мне.
Рабочий день его почти уже закончен,
А дебет с кредитом остался не сведен.
Ему плевать на это, лишь бы днем и ночью,
Я пела эту песенку о нем…
В фойе филармонии студентка медицинского вуза не переставала удивляться.
К Вадику какие-то непотребные девицы подходили, Бакалавром называли, качаные мужики его по плечу хлопали, руку некоторые жали.
Цепи жёлтого металла у них на шеях болтались, алкоголем от некоторых тащило. Причем, так не слабо.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер.
Вот он какой — такой простой.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер,
А счастье будет, если есть в душе покой.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер.
Вот он какой — такой простой.
Бухгалтер, милый — милый мой бухгалтер,
Зато родной, зато весь мой…
Зал на ушах стоял. Руководство филармонии бабло считало и с манагером девочек в юбочках из плюша переговоры вело. Когда дескать снова к нам заглянете, приездом своим осчастливите. Тот кочевряжился и пальцы гнул. Рубли в баксы переводил и пальцем в воздухе качал. Маловато мол будет…