Бакалавр 4

Куковякин Сергей Анатольевич

Честно говоря, это опять Доктора заслуга. Велено ему было одним предусмотрительным человеком всю бригаду этому делу обучить. Причем, не абы как, а основательно.

Побывал Бакалавр всё же сегодня на Чертановской. Своими ножками, правда, ему пришлось туда добираться. На поезде, что на помощь пострадавшим был выслан, прибыли милиционеры и какие-то работники службы движения. В знаках различия последних Вадик не разбирался, поэтому, кто они такие — точно сказать не мог.

Сбылась мечта идиота — прогулялся пешком по тоннелю метро,

как в книжках про постапокалипсис. За спиной рюкзачок, руки носилками с раненым заняты — почти полное погружение в жизнь после всемирной катастрофы.

В гробу он видел такие приключения… Шёл и матерился — сходил, называется, за хлебушком…

Глава 37

Глава 37 На платформе

Вывели нас на Чертановскую. Так на стене было написано.

Уже перед самой платформой какие-то люди в милицейской форме перехватили у меня носилки. Вовремя очень. Они уже из рук у меня почти вываливались — пальцы помимо моей воли пытались разжаться и оба лучезапястных сустава болели по страшной силе…

Растяжение связок я всё же себе заработал…

Вылез из тоннеля грязный, мокрый от пота, руки болят…

Ладно, это не смертельно, главное — рюкзачок сохранил, в вагоне не оставил…

Каждого выходящего на свет божий толстущая тётка в белом халате спрашивает — всё ли хорошо, нет ли жалоб каких…

Наверное, это медицинский работник с Чертановской. Кто же ещё в белом то халате может быть?

Пожаловался ей на свои руки. Попросила чуть обождать — посмотрят меня, а пока какие-то таблетки дала …

Еле проглотил — запить то было нечем.

Может — обезболивающие? Скорее всего — после них как-то легче стало… Или это потому, что руки у меня теперь в покое, ничего ими не делаю?

Сижу на лавочке, по сторонам посматриваю…

Опамятовался немного.

До этого то всё у меня на каком-то психе было…

Все по-разному себя ведут. Ну, кого по тоннелю сюда после аварии вывели. Одни сразу домой уходят, некоторые как я присели отдохнуть. Один мужик даже на полу платформы прилёг… Может ему плохо стало? Тётка в балом халате вокруг него суетится… Другие то медицинские работники почему сюда не прибыли? Времени то с аварии вон сколько прошло… Скорая давно бы здесь должна быть… А, вот и они появились со своими чемоданчиками… Явились, не запылились… Ой, бардак какой в стране…

Так, а это что такое? Женщина одна, в годах уже, что не далеко от меня сидела отдыхала, вдруг на ноги вскочила… По сторонам стала озираться… Потеряла кого? Что-то внезапно вспомнила?

Господи, да она наверное с ума от пережитого сошла! В пляс вдруг ни с того, ни с сего пустилась… Во, горе то какое… Запела ещё…

Я уже совсем большая

И умею хорошо:

На пол прыгать с табуретки

И садиться на горшок.

Я уже совсем не детка:

Куклам суп могу варить,

Только мне не разрешают

Слово "жопа" говорить.

Что

такое она поет то? Детская какая-то песенка…

Стало с бабушкою плохо,

Как сказала я при ней -

Назвала меня дурёхой,

А сама-то не умней!

А родители сказали:

"Как же так? С каких же лет!"

А родители сказали,

Что такого слова нет.

Никогда такой песни не слышал. В моем времени её, видно, не пели… Точно, у женщины кукуха поехала… Во, как оно бывает…

А женщина на платформе тем временем ещё и подпрыгивать начала, это кроме своего пения…

Я у зеркала стояла

Может, час, а, может, два,

Даже ноги загудели,

Заболела голова.

Вижу чётко, вижу ясно -

Ну, какой же тут секрет?

Ведь такого не бывает:

Жопа есть, а слова нет.

Вот ведь как случается — вошёл в метро нормальный человек, денежки свои заплатил за то, что его переместят из пункта А в пункт Б, а получилось ему в аварию попасть. Тут крыша то и поехала… Жесть просто…

Долго думала, гадала -

Может, я плохая дочь?

После этого скандала

Не спала совсем я ночь.

А наутро я решила:

Мел у брата попрошу

И на всех заборах крупно

Слово "жопа" напишу!

Женщина допела свою песню, отпрыгалась и начала раскланиваться. Как будто она на каком-то детском утреннике. Тут к ней парочка прибывших медработников подскочила и куда-то в сторону поволокла. Женщина отбивалась от них, руками махала, малышовым каким-то голоском капризно кричала… Кстати, пела то она тоже как маленькая девочка… Во дела…

Уволокли тётку. Больше никто не задурел — ни песен не пел, ни плясал…

Минут через десять и до Бакалавра очередь дошла. Местная упитанная медработница к нему коллегу своего подвела.

— Этот на руки жалуется. — на меня пальцем показала.

Смотри ка, помнит… Сколько народу ею опрошено было, а мои жалобы в своей голове сохранила…

— Так, что у Вас, молодой человек? — мужчина в белом халате меня спрашивает.

— Вот, руки. — попытался ему на свою левую кисть правой рукой показать. Плоховато как-то это у меня получилось. Сразу вся рука заболела. В плечевом суставе, и в локте. Про кисть уж и не говорю. Пока спокойно сидел, руками не двигал, да ещё после таблеток — ничего было, а тут подвигать рукой попытался — как чужая и болит ещё.

— Вся рука, доктор, болит. Обе, — сквозь зубы прошипел. — Растянул, наверное.

Врач со скорой ловко мне правую и левую руки своими пальцами помял. Я чуть не заорал.

— В травму, — тётке он бросил. — Переломов вроде нет, но пусть там ещё посмотрят специалисты…

Меня даже и не спросил больше ничего. Могу я в травму, не могу… Моё мнение его не интересует.

— Может не надо? — попытался посопротивляться.

— Рентген надо сделать, — только и ответил доктор и к следующему пострадавшему поспешил.