Бакалавр 8
Шрифт:
Михаил как увидел нового посетителя, чуть из-за прилавка не выскочил. Поздоровался с ним вежливо, головой при этом уважительно кивнул.
Вадиму Анатольевичу такое поведение напарника по бизнесу немного странным показалось, но промолчал, ничего не спросил, а только чуток в сторону отошёл и стал ждать — что дальше будет.
Постукивая по полу своим батожком не совсем обычный посетитель сразу направился к витрине, где у Мишки были дорогие монеты выставлены. Немного золота и серебро восемнадцатого века сквозь стекло глаз коллекционеров тут радовало, а ценники,
Дедуля монетки за стеклом осмотрел, замусоленную записную книжку из своей противогазной сумки достал, полистал её немного, нашел нужную страничку и что-то там для себя уточнил по записям.
Ещё раз на ценники монет взглянул, опять в книжечке пару листочков перевернул.
— Мил человек, покажи мне вот это, это и это.
Слова эти Михаилу были сказаны, а тот уже и рядом стоял. Был, так сказать, наготове.
— Один момент…
Петровский рубль тысяча семьсот четвёртого года работы Алексеева с узким хвостом мгновенно переместился с витрины в руки посетителя. Хороший рубль, не тёртый, даже все волосы на голове Петра Алексеевича в целости и сохранности.
Из противогазной сумки появились очки с перевязанной синей изолентой оправой и увеличительное стекло. Монета была внимательно осмотрена и возвращена Мишке.
— Отложи. Беру. Следующую.
Коротко. Ясно. Всё по делу.
Михаил протянул покупателю вторую монету. Это уже был рубль того же императора, но двадцать четвёртого года в наплечниках со звездой над головой. Изучение монеты много времени у покупателя не заняло и она повторила судьбу первой.
— Отложи. Беру. Следующую.
Складывалось впечатление, что иных слов посетитель в пастушьем плаще и не знает.
Третьей монетой был опять же Петр, двадцать третьего года в горностаевой мантии. У этой монеты разновидностей много и подобная у покупателя уже имелась.
— Есть у меня такая, но у тебя сохран лучше. Скинешь немного — возьму.
Мишка и покупатель пару минут поторговались и пришли к их обоих удовлетворившей цене.
Батожок простучал к прилавку.
Мишка каждую монетку поместил в целлофановые пакетики, одним пальцем потыкал по кнопочкам калькулятора и кивнул на получившиеся циферки покупателю.
— Пересчитай на американские деньги.
Без тени сомнения, что его просьба будет выполнена проговорил старичок с батожком.
Михаил кивнул головой и произвёл пересчёт из рублей в доллары.
— Округли, — распорядился, иначе не скажешь, покупатель.
Мишка округлил и обеднел почти на десять долларов.
— Во, другое дело.
Посетитель в пастушьем одеянии опять полез в свою выцветшую противогазную сумку и вытащил из неё продолговатый свёрток. Что-то у него было в застиранное вафельное полотенце завёрнуто.
Оказалось — доллары. Последние были сноровисто отсчитаны до нужной суммы и переданы Михаилу.
— Пересчитай, — опять приказным тоном проговорил покупатель.
Мишка пересчитал.
— Всё верно, в расчёте.
Старичок поместил в свою сумку пакетики с монетами, кивнул Мишке головой
Звякнул колокольчик.
— Мой любимый покупатель, только ходит редко… — пожаловался Михаил Вадиму Анатольевичу. — Петров собирает…
— Да я уже понял. Видел я его как-то, ещё в «Шиннике». Так, что мне у тебя надо забрать?
Глава 29
Глава 29 Сакешницы
— Что забрать? — Мишка на секунду задумался. — А, посмотри, там у меня в каморке на столе всё лежит…
Вот ведь темнила — ни по телефону не стал говорить и сейчас тоже. Ладно, мы люди не гордые — сами посмотрим.
— Может, и не будешь ещё брать. Я так, на всякий случай, пока не стал выкладывать.
— Хорошо.
Так, что тут?
На столе в Мишкином закутке лежало несколько медалей и стояли сакешницы.
Так, так, так… Что это у нас? Ага — эта лялька за подавление боксёрского восстания. Ну, редкостью не является, есть в коллекции уже такая…
Эта медаль — за участие в русско-японской войне, эти две — за компанию четырнадцатого — пятнадцатого годов, одинаковые, а вот эта — Медаль Победы. Памятная она. Такую давали в честь победы в Первой мировой войне. Ничего интересного, рядовуха.
Нет бы на столе у Мишки оказался Высший Орден Хризантемы, но это уже из разряда несбыточной мечты… Можно любой — хоть с цепью, хоть с большой лентой. Вадим Анатольевич за тот и другой вариант ордена бы двумя руками ухватился.
Не лежал на столе Орден Хризантемы, учрежденный императором Мэйдзи в тысяча восемьсот семьдесят шестом году. Не принёс его никакой добрый человек в магазин Михаила.
Будут выложены сегодня же эти медали в магазине, а покупатели на них найдутся — пользуется популярностью военный антиквариат.
Сакешницы были поинтересней медалей. Вадим Анатольевич начал осторожно каждую в руки брать и рассматривать.
Деревянные и фарфоровые чашечки для саке сейчас много народа коллекционирует. Вадим Анатольевич не то чтобы их собирал, а некоторые и откладывал просто из интереса.
Большинство из них как новенькие — в отличной сохранности, хотя после сорок пятого года их уже и не выпускают. Имеется в виду настоящие, а новоделы то производят — куда без этого… Японцы эти наградные чашечки хранят дома рядом с алтарём, трепетно к ним относятся и передают из поколения в поколение. Вот они и через десятилетия как вчера сделаны.
Сакешницы можно всю жизнь собирать — большинство из них уникальны, только в единственном экземпляре существуют. Заказывает себе ветеран чашечку, а там — его имя, номер части, символы по его выбору, надписи… Второй такой просто не существует — вряд ли наберётся ещё один раз такое количество совпадений.
Золотых и серебряных сакешниц на Мишкином столе не стояло, всё деревянные уруси. Четыре были красными, а четыре — чёрными. Надписи на тех и других выполнены золотом, а рисунки — многоцветные. Нарисованы на сакешницах были цветы, фигурки всякие-разные, армейские звёзды, флаги… Последних чаще было даже по два.