Бакалавр 8

Куковякин Сергей Анатольевич

— Вадик, вернись. Тут интересные штучки принесли…

Мишка звонит. Никакого от него теперь не будет покоя — немного он обиделся и сейчас по любому вопросу будет консультацию требовать. Ты де — умный, а я ничего в антиквариате не петрю…

— Что там ещё?

— Тут копилки принесли. Посмотреть тебе надо — нужны ли для магазина нам такие…

Ну всё… Прощай спокойная жизнь…

— Без меня сам не разберёшься?

— Не, да ты что… Опять накосячу…

Придётся вернуться. Ну, Мишка…

Вадим Анатольевич тяжело

вздохнул и пошагал обратно. Только хотел немного прогуляться, ноги размять, а то засиделся в кабинете на кафедре, жирком начал заплывать.

— Ну, что тут?

— Смотри.

На прилавке перед вредным напарником выстроились копилки. Не банальные керамические свинки, а и правда — интересные вещицы.

Первой в ряду посверкивала никелированными боками бочечка с гербом СССР на боку. Следы бытования на ней были видны не вооруженным глазом, но общий вид изделия они не портили.

Вадим Анатольевич взял копилку в руки.

Так, этот герб у нас утверждён как государственный символ Конституцией в двадцать четвёртом году… Колосья на гербе обрамлены шестью лентами, то есть в составе Советского Союза на момент рождения копилки было шесть республик — РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Закавказская СФСР, Туркменская ССР и Узбекская ССР. В 1929 году республик стало семь — присоединилась Таджикская ССР…

— Двадцать четвёртый — двадцать девятый годы, — негромко, только для Мишки произнёс Вадим Анатольевич.

Тот придурковато головой закивал.

Профессор решил старому другу немного подыграть — не ругаться же с ним на пустом месте.

— «Храни каждую свободную копейку на сберегательной книжке», «Трудовые сбережения укрепят хозяйство» — агитационные надписи на крышке и на боку, то есть копилочка агитационная, — не побоялся тавтологии Вадим Анатольевич. — Выдавалась в трудовой сберкассе вместе со сберкнижкой за символическую плату или совсем бесплатно. Нижняя крышка, та, что без прорези, закрывалась на ключ, и он оставался в сберкассе, а сознательный гражданин каждую свою свободную трудовую копейку мог с этого момента начинать сберегать. С копилкой, когда она наполнится, можно было прийти в сберкассу, там её открывали, а деньги зачисляли на сберегательную книжку. Кстати, открыть её было можно первоначально внеся всего двадцать пять копеек…

Профессор словно лекцию Мишке читал, а тот ещё на него дулся, но слушал внимательно.

— Нижняя крышка, где отверстие для ключа, на месте. Чаще такие бочонки без неё бывают — многие копилки по разным причинам несознательные или голодные граждане вскрывали и скопленные монетки тратили. Хотя, проценты по вкладам в конце двадцатых были приличные — восемь-девять годовых. В позднем СССР сберегали всего лишь под два процента…

Экскурс в историю советского сберегательного дела продолжался. Михаил уже обижаться забыл и ловил каждое слово Бакалавра — где ещё такое услышишь.

— Ключ от неё есть? — профессор перевёл глаза с копилки на Михаила.

— От

этой нет. Вот от этой имеется. — Мишка указал на небольшой никелированный чемоданчик с откидной ручкой. — Только немного попорченная она — с дыркой на боку.

На чемоданчике опять же имелись призывы хранить каждую трудовую копейку, герб СССР и утверждалось, что государственная трудовая сберегательная касса является кошельком и кассиром трудящихся.

Действительно, на данной копилке имелось два отверстия — сверху продолговатое для монет и с боку — круглое.

— Сам ты порченный. Отверстие на боку — для бумажных денег, — расширил познания Михаила Вадим Анатольевич. — На гербе тоже шесть лент, значит…

— Выпущена копилка до двадцать девятого года, — блеснул эрудицией Мишка.

— Точно, — согласился с ним профессор.

Вадим Анатольевич взял в руки ключик от копилки-чемоданчика, открыл и снова закрыл её. Механизм замка работал, ничего за многие годы с ним не случилось.

Третья копилка размерами и формой была идентична второй, но герба великой державы на ней не имелось. Его место занимал рисунок. По полю ехал трактор. Вадим Анатольевич даже усмехнулся — старый знакомый «Фордзон-Путиловец». Вадим Анатольевич совсем недавно на продаже такого немало денежек заработал.

Надпись на копилке не отличалась разнообразием — «Трудовые сбережения укрепят хозяйство». Это самое социалистическое народное хозяйство можно было увидеть на заднем фоне — там была изображена фабрика с трубами, из которых шёл дым.

— Узнаёшь агрегат? — Вадим Анатольевич постучал пальцем по изображению колёсного трактора.

— А то… — отозвался Мишка.

Ключ от второй копилки к третьей не подходил, а узнать про её содержимое профессору хотелось. Что-то там позвякивало, если этот металлический чемоданчик потрясти.

— Как вскрывать будем? — этим вопросом Вадим Анатольевич дал понять Мишке, что копилки они у принёсшего их парнишки выкупать будут. Ну, если он за свой товар цену до неба не задерёт.

— Есть у меня человечек. — хитро улыбнулся Мишка.

— Где хоть ты их нашёл? — это Михаил обратился уже к сдатчику.

— На чердаке в ящике лежали, — прозвучало в ответ.

— Только эти три там были? — продолжил задавать вопросы Мишка.

— Ещё дома у меня кое-что осталось… Зачем всё сразу нести? Посмотрим, сколько за эти дадите…

Глава 37

Глава 37 В канун тринадцатого года

Ни на следующий день, ни через неделю паренёк, что нашел на чердаке копилки, в магазине у Михаила не появился. Хотя и обещал.

Вроде и Мишка вполне нормально с ним рассчитался, сдатчик даже и не ожидал такую сумму получить, а поди ж ты…

Михаил отнёсся к этому философски — в жизни всякое может случиться. К примеру, когда парень в общественном транспорте до дома добирался, чихнул кто-то на него и сейчас он болеет? Могло такое произойти? Вполне…