Бакалавр
Шрифт:
Лана шагнула к зеркалу, и чуть не споткнулась. Да уж. Устав тут и не ночевал. Но что воплощение — то воплощение. Не поспоришь. Ну, Тина! Высказаться бы… да пятнадцать минут истекли.
Если судить по тому, как вытянулась и окаменела физиономия вахтенного, высказываться не стоило. За полным отсутствием смысла. Тина явно всё сделала, как надо. Во всяком случае, единственное, на что хватило бедняги-вахтенного, это проскрипеть:
— Госпожа первый лейтенант, головной убор не предусмотрен малым протоколом!
Вероятно, это следовало понимать так, что никто не собирается требовать от неё формального отдания чести. С одной стороны,
Лана сняла кепи, швырнула, не глядя, за спину. Услышала, как оно приземлилось на застеленную койку. Приподняла бровь:
— Можем идти?
Из соседней двери уже выходили Тим и Радар, бравые и почти щеголеватые. Как, пожалуй, и она сама. Да, форма сильно отличалась от принятой на этом корабле. Но это была форма. Во всяком случае, рядом с тем же вахтенным они сейчас не выглядели ни белыми воронами, ни пёстрыми попугаями. А что имена на левой стороне груди написаны по-русски… что ж, тон задают хозяева.
— Так точно! — вахтенный вытянулся в струнку и щёлкнул каблуками.
Причём, если Лана понимала хоть что-то, ни того, ни другого он делать отнюдь не собирался. Это, в свою очередь, говорило о том, что они с Тиной постарались на славу.
Тим, чей взгляд Лана перехватила, едва заметно склонил голову, усмехнулся и выверенным движением закрепил кончик шнура в соответствии с Уставом.
Что ж, произвести впечатление на вахтенного — и даже на собственного подчинённого — важно. Но это не всё дело, и даже не его половина. Пожалуй, и не четверть. Сейчас ей предстояло решить задачку посерьёзнее.
В чём она немедленно и убедилась, стоило переступить порог командирского салона.
Коммодор [11] Го… Горо… («Горобец!» — проворчал в голове Бэзил Лазарев, понявший, должно быть, затруднения пра-… и так далее внучки, по-русски говорившей хорошо, но практически не читавшей)… ага, Горобец, запомним. Похоже на «Горовиц», только ударение на последний слог, ничего трудного… Коммодор Горобец был на голову выше Ланы. И вдвое шире в плечах, что явно обеспечивалось не только тренировками, но и тем, что принято называть «широкой костью». Мужчинам такого сложения стройность и подтянутость даются непросто, но коммодор был по-настоящему хорош. Предок смущённо хмыкнул и убрался: стопроцентный натурал, Бэзил не мог даже на чисто ментальном уровне воспринимать направленность мыслей стопроцентной натуралки Ланы. Натуры у них были… разные.
11
Коммодор — капитан первого ранга.
А ещё коммодор был таким рыжим, что собственная шевелюра Ланы показалась ей тусклой.
Солджер, стоящий рядом с коммодором, чинно представил Лану командиру корабля. Представил на интере, что обязывало её, покамест, пользоваться именно этим языком. Чинность майору, явно бодрствовавшему во Вратах, давалась непросто, но служба есть служба. В глазах первого лейтенант Дитц это дорогого стоило, однако отвлекаться на проявление уважения она сейчас не могла. В первую голову, этого не одобрил бы сам Солджер.
— Благодарю вас за предоставленную возможность одеться, как подобает, коммодор.
— Не стоит благодарности, лейтенант. Уместность вашей просьбы не предусматривала
— Прошу передать каптенармусу моё восхищение проделанной работой.
— Непременно.
Коммодор благожелательно повёл рукой, отпуская её, и Лана немедленно оказалась в обществе ещё одного здоровяка. Если верить обонянию, он был в числе тех, кто встречал их непосредственно в момент перехода на этот корабль. Десантник. Стало быть, о чём поговорить, найдётся. Майор… Рюмин, да? Бэзил, ау! Нет, сбежал, старый хрыч… ладно, разберёмся.
— Майор Рюмин!
Ага, всё правильно.
— Первый лейтенант Дитц.
Рукопожатие было ожидаемым — и ожидаемо крепким. Чего Лана не ожидала, так это того, что бритый наголо красавец (откуда их столько? Ну не по внешности же подбирали экипаж? Хотя…) с удивительной сноровкой повернёт её ладонь тыльной стороной вверх и поднесёт к губам, шершавым и жёстким, как наждак.
— Майор?!
— В русском десанте… как и в десанте Легиона, наверное… служит уйма самого разного народа. Но поверьте, лейтенант, те, с кем не стыдно сесть за один стол… все они сейчас завидуют мне. Счастливчику, удостоившемуся чести пожать руку последнему командиру Джокасты.
Холодок пополз от затылка через весь позвоночник к копчику и дальше к пяткам.
— Я не люблю вспоминать тот рейд, майор.
Собственный голос доносился до Ланы словно издалека.
— И в этом нет ничего удивительного. Я понимаю. Любой десантник понимает. Но я хочу, чтобы вы знали: в Империи одобряют ваши действия там. Все действия. До самой последней секунды. Вы всё сделали правильно. Ни в коем случае не слишком жёстко. И уж конечно, не слишком жестоко.
Холодок, весь без остатка, перетёк в голову и сконцентрировался на кончике языка, превратившись в лёд:
— Не будет ли излишней дерзостью с моей стороны заметить, что, чем бы я ни руководствовалась в своих действиях, одобрение или неодобрение их Империей не значилось — и не значится — в списке?
Что хотел (если хотел) ответить на эту отповедь Рюмин, так и осталось тайной не только для Ланы, но, возможно, и для него самого. Потому что коммодор Горобец провозгласил, громко и торжественно:
— Господа офицеры! Полковник Русанова!
Лана выразительно покосилась на Тима — это оно! смотри у меня! — развернулась, вытянувшись по стойке «смирно», ко входу в салон… и обнаружила, что смотрит прямо в тёмно-зелёные, «русановские» глаза. Глаза, глубоко посаженные и не очень большие, располагались на лице, слишком породистом, чтобы быть по-настоящему красивым. Губы сжаты так плотно, что кажутся тонкими, подбородок тяжеловат, уже наметились сладки от крыльев резко очерченного носа ко рту. Но всю свою признаваемую многими женскую привлекательность Лана, не задумываясь, променяла бы даже не на власть и влияние этой дамы — на информацию, которой она владела.
Между тем Великая княжна, благосклонно улыбнувшись представленным ей прочим легионерам, взяла курс на лейтенанта Дитц. И прибыла в точку назначения так быстро, словно воспользовалась телепортом.
Приподнятая бровь, Рюмин отбарабанивает стандартное представление и…
— Рада личному знакомству, лейтенант Дитц. Без «цезарио» вам лучше.
По званию. Значит…
— С вашего позволения, госпожа полковник, мэм! «Цезарио» выбирала не я!
Скупая усмешка:
— Ну, разумеется. Кто ж сам такое выберет? Мне сказали, вы говорите по-русски?