Бакалавр
Шрифт:
Теперь усмехался Раскин. Усмехался так, что становилось ясно: всё он заметил. И грудь, и ноги. Хотя, возможно, только теперь — когда заметил мозги.
— Адская жара стоит сейчас, не так ли? Может быть, нам с вами…
— Лана.
— Лана… может быть, нам с вами, Лана, стоит поискать вопросы для ответов где-нибудь, где будет прохладнее? За бокалом, скажем, охлаждённого шардоне?
— С удовольствием… Бен.
— В моём номере?
— Почему бы и нет!
Два дня и три ночи спустя, на рассвете, Лана выскользнула из постели, оглянулась на мирно спящего мужчину
Накануне вечером, выйдя из ванной несколько раньше, чем, видимо, рассчитывал Раскин, она застала его за просмотром каталога самой знаменитой — и самой дорогой — ювелирной фирмы Атлантиды. Разумеется, он немедленно свернул дисплей, а Лана сделала вид, что ничего не заметила. Но позволить умнейшему человеку совершить глупейшую ошибку она не хотела. А потому следовало уйти сейчас, пока он спит.
Лана встряхнула саронг, и на пол спланировал небольшой прямоугольник писчего пластика. Чтобы прочесть написанное на нём, пришлось подойти к окну и слегка оттянуть в сторону плотную штору. Скупого света подступающего утра кошке вполне хватило.
«Толковому абортарию может пригодиться хороший инструмент» было написано там — и несколько строк букв и цифр, снабженных лаконичными пояснениями. Подарок был поистине царским, куда там массивному колье из голубых и раухтопазов, которое она заметила на дисплее.
Что ж, заподозрить Раскина в неумении добывать информацию и работать с ней было бы как минимум глупо. Похоже, её и без того трещавшая по всем швам легенда расползлась окончательно. Но долг красен платежом. Поэтому она нащупала на придвинутом к окну столике стило. И набросала на обороте карточки «Если возникнут проблемы, требующие аборта, свяжись со мной», коммуникационный код и вензель, состоящий из букв KLG. Пару секунд поразмыслила, накрасила губы и оставила пониже вензеля чёткий отпечаток. После чего бросила карточку поверх рубашки Раскина и, не оглядываясь, вышла за дверь номера. Пир для тела и интеллекта закончился, приближалась сессия…
Два месяца спустя роскошные, пурпурные с золотом, знамёна физического факультета Нильсбора скорбно повисли, приспущенные, на флагштоках. Бенджамин Раскин, один из величайших физиков Ойкумены Человечества, погиб, попав под камнепад, вместе с несколькими скалолазами, к которым примкнул. Несчастный случай, бывает.
Катрина, леди Галлахер, восприняла этот инцидент как личное оскорбление. Она ко всем несчастным случаям относилась так — и, возможно, именно поэтому с ней они происходили крайне редко.
Первый курс остался за плечами, как и выполненное задание Горовица. Впереди её ждало «разводное путешествие» с Рисом Хаузером. Однако пересмотреть маршрут следования на Руби труда не составило, и она заглянула на Большой Шанхай, в гости к крестной. Выпила жасминового чая с Мори Пилар, обжигающего кофе — с Али-Бабой, превосходного красного вина — с Альберто Силвой, «нечаянно» оказавшемся
Второму лейтенанту Дитц совершенно не требовалась санкция командования, ведь ресурсы агентства «Кирталь» она не задействовала. Связей и средств ей хватало и без Легиона.
И ещё полгода спустя череда нелепых провалов и почти подтвердившиеся подозрения в нелояльности по отношению к нанимателям рассыпали в прах репутацию одного из шанхайских агентств. «Сопутствующий ущерб», говорите? Целью был не Раскин, говорите? А теперь послушайте меня. Послушайте — и заткнитесь. Что, уже и затыкаться некому? Несчастный случай, бывает…
Но что и как следует делать со «сферой Раскина», буде возникнет такая необходимость, Лана Дитц запомнила накрепко. А ещё — купила себе то самое колье.
Нож с тяжёлой рукояткой валялся на полу точно под сенсором открывания двери. Должно быть, кошка не сочла нужным вставать, услышав сигнал. Альт скосил глаза: сенсор был цел. Однако! Так рассчитать силу удара… значит, дела не так уж плохи. Или?
— Чего тебе, Альт? — из-за натянутого почти до самой переносицы одеяла (двух одеял!) голос лежащей на койке женщины звучал приглушенно.
— Не знаю, — честно ответил он, внимательно её разглядывая. Увиденное не радовало. Совсем.
Светлокожая от природы, как большинство рыжих, сейчас Лана Дитц была бледна так, что и Смерть рядом с ней показалась бы смуглянкой. Глаза ввалились, вокруг них залегли тени.
— Хороший ответ, — показалось, или мрина фыркнула? — Заходи.
Альт шагнул к койке, на ходу коснувшись удивившего его своей невредимостью сенсора (дверь послушно закрылась), и остановился почти у изголовья. Лежащая девушка не повернула головы, лишь слегка изменила направление взгляда. И это почти напугало Альтшуллера, привыкшего уже к энергии, бившей из кошки ключом даже в тот момент, когда она проваливалась в медикаментозный сон.
— Ты чего ужинать не пришла? Проспала?
Видимая из-под одеял часть носа слегка сморщилась:
— Не хочу.
— Зря, есть надо, — с добродушной назидательностью заметил Альт и, словно невзначай, прикоснулся костяшками пальцев к виску. Прикоснулся, оторопел, и уже совсем другим тоном потребовал: — А ну, дай мне руку! Чёрт, да ты же ледяная!
— Мёрзну, — всё так же безучастно согласилась Дитц.
— Так, а теперь — быстро: что ты сделала с чипом? Это и близко не норма, здесь уже половина лазарета должна толочься, при таком-то раскладе!
— У меня нет чипа.
Одеяла слегка шевельнулись, словно лежащая по ними девушка пожала плечами.
— Как — нет?!
— Удалили. По чипу можно отследить не только состояние человека, но и его самого.
Теперь голос звучал увереннее и громче. Что-то, сказанное Альтом — понять бы, что? — заставило мрину отчасти встряхнуться. И это было хорошо. Но совершенно недостаточно. Сжатая мужскими ладонями кисть оставалась по-прежнему холодной, и он, склонившись над койкой, принялся отогревать пальцы девушки своим дыханием. Получалось не очень.
— Давай-ка ты всё-таки свою докторшу позовёшь. Ну или я свистну наших?