Баксы на халяву
Шрифт:
Первый выстрел разнес вдребезги банку с порошком и руки Родриго, которые держали эту банку, облако белой пыли поднялось и осыпало Расписного, второй выстрел Деда уложил наповал беднягу Пустого, положив конец его страданиям. Череп, к которому судьба явно благоволила, рухнул наземь сразу после первого выстрела и ни одна дробина его не задела. Смешнее всех смотрелся Расписной, потерявший свою важность под слоем белого порошка, которым он был обсыпан головы до ног.
Произведя два удачных выстрела, старикашка радостно
– Уморщил я вас, ментовское отродье! Сейчас перезаряжу, суки, говно с кишками...
Но "уморщить" более никого Деду не удалось. Телохранители Расписного, растерявшиеся в первые секунды от яркого света фар, пришли в себя и уложили несчастного старичка градом пуль. Он рухнул наземь, сжимая в руках свою двухстволку и выронив еще два патрона, которыми собирался перезарядить ружье. Последние его мысли были такими: "Ах, если б у меня была граната!".
Далее случилось и вовсе невообразимое. Из чрева грузовика вдруг метнулись странные вооруженные тени, раздались приказы:
– Милиция! Оружие на землю, руки за голову!
Охранники Расписного, которые первыми пошли к грузовичку, были уложены на землю практически мгновенно. Те двое, что застрелили Деда, попытались развернуть свои "пушки" в сторону ОМОНа, но две короткие очереди из автоматов поверх голов заставили их бросить оружие и упасть лицом вниз в жидкую кашицу снега и грязи. Череп уже давно лежал на земле, и встать не пытался. Родриго так же в позе эмбриона крутился на снегу и выл от боли, засунув изуродованные руки себе в промежность. Посреди всего этого великолепия стоял только, обсыпанный, словно сахарной пудрой, Расписной.
К нему подошел человек, одетый в гражданскую одежду. На нем был бронежилет и оранжевая куртка. Это был Вадим.
– Что, дедушка, пирожное из себя изображаешь? - с подколкой спросил он. - Какое, интересно, безе или эклер?
Расписной не удостоил мента ответом.
– Попробую сам догадаться, - сказал Вадим.
Он провел пальцем по рукаву пальто Расписного и попробовал на вкус.
– О, да это же героин, - деланно удивился Вадим, - ты, стало быть, батон с героином?
– Сучара, ты за это ответишь, - прошипел Расписной, - ты знаешь с кем ты говоришь?
– С подследственным, - ответил Вадим и приказал своим ребятам, грузите всех, которые еще живы в машины. А которые трупы, их потом догрузят.
30
Череп огляделся в комнате, куда его привели. На окне решетка, стул, на котором он сидит, прибит к полу. На столе ни бумаг, ни пыли. Видимо некогда тут пыли собираться, допросы, расследования... Руки Черепа были скованы наручниками. В дверь кто-то вошел, но кто, Череп не видел, потому что сидел спиной к двери.
– Здорово, бандит, - сказал вошедший, садясь за стол.
Это был Вадим. Лицо его выражало удовлетворение проделанной
– Здоровей видали, - ответил Череп.
– Оборзел совсем, - сказал Вадим, - как говоришь с представителем власти? Сейчас получишь по чайнику!
– Сам не получи, - усмехнулся Череп, - думаешь, руки сковали, так я тебя не достану?
– Ладно, - сказал Вадим, - наручники сниму, тогда посмотрим!
Череп протянул ему руки и Вадим снял "браслеты" с запястий Черепа. Бросил их в ящик стола.
– Ну, что потягаемся? - спросил Вадим.
– А не боишься? - ответил вопросом на вопрос Череп.
– Ха-ха, - рассмеялся Вадим, - думаешь, на бандитских харчах отожрался, так завалишь меня?
– Естественно, - уверенно сказал Череп, - я погуще питался, чем ты на ментовских.
Вадим поставил локоть на стол кистью вверх, Череп повернулся к нему и сделал то же самое. Схватились, как в армреслинге. Сначала Череп стал давить Вадима, шея его напряглась, рука пошла, но вдруг Вадим резким и быстрым движением перехватил инициативу и моментально завалил руку Черепа на стол.
– Нечестно, - завопил Череп, - ты держался за стул!
– Ни фига! - замотал головой Вадим. - Не держался!
– Держался, держался! - настаивал Череп. - Давай на левой!
– На левой ты никогда меня не побеждал! - ответил Вадим. - Если год назад на правой сделал случайно, так думаешь, что теперь всегда будешь побеждать! Фигушки!
Но все-таки схватились и на левой.
– Как ты смог позвонить мне, - спросил Вадим, держа своей рукой напор руки Черепа, - так что тебя не засекли?
– Я пописать попросился, - ответил Череп, - ушел в подворотню, а писать не стал. Тебе позвонил. Никто ничего не заметил. Но сомнение было, что вы успеете.
– Зря сомневался. Мы фургон этот, грузовик по дороге догнали и тут у меня мысля возникла воспользоваться им, чтобы незаметно подобраться к вам.
– Умная мысля, - согласился Череп, - без особых осложнений все прошло. Правда, Дед немного подпортил. Но все равно, какого "мастодонта" загребли!
– Да, то, что мы Расписного взяли, это удача, - сказал Вадим, - не думал я, что он самолично поедет за наркотой. А тут еще попался весь в этой наркоте обсыпанный.
– Все равно выкрутится, - ответил Череп, - без толку это все. Брали его не раз, а до суда ни разу дело не дошло.
– Надо было его застрелить при задержании, - сказал Вадим, - и дело с концом.
– И то верно, - согласился Череп, - что ж не застрелил?
– Умная мысля у меня только одна за вечер бывает, - ответил Вадим, - а вторая приходит опосля.
– А Пустого-то, что наглухо завалили?
– С такой дробью, как у Деда в ружье была, на лосей охотятся, убит Пустой, - и добавил, - ну, хватит.