Бал цветов
Шрифт:
– Как романтично! – Жербер с восторгом слушала, машинально тасуя карты.
– Но… он потерял голову в переносном смысле, разумеется? – с опаской спросила Гортензия.
– Увы, мадам, в буквальном. На площади Сен Жан ан Грэв, – серьёзно ответил Гиацинт.
– Какой ужас! Но, вероятно, та Маргаритка была из королевского цветника? – полюбопытствовала Георгина.
– Гораздо хуже, дорогая герцогиня, это была сама королева.
– О! – раздался общий вздох. Все вспомнили, о чём говорил Гиацинт, и обсуждали,
– А вы, милый граф, не являетесь ли потомком той жгучей страсти? – лукаво спросила Гербера.
– Надеюсь, нет. Мне с головой хватает побочного, зато законного родства. Но мой папа приложил немало усилий, чтобы выяснить это, – улыбнулся Гиацинт. – Именно в честь этого дальнего предка я тоже – Гиацинт-Бонифас, хотя мои запросы много скромнее 5 .
– Как поживает герцог Провансальский, ваш уважаемый батюшка? – осведомилась мадам Жербер. На ее лице слишком явно промелькнуло: "Какой мужчина!"
5
Истинная правда, ведь в романе А. Дюма "Королева Марго" влюблённого графа де Ла Моль действительно зовут Жозеф-Бонифас-Гиацинт. Не уточняя мотивы Великого Дюма, чья бабушка родилась на острове Роз в Карибском море, и не углубляясь особо в борьбу за престол Флорентийских Ирисов Медичи и Французских Трёх Лилий, и даже не пытаясь намекнуть, что Бог с ними, с Маргариткой и её возлюбленным, но стоит представить, имя графа де Коконаса как Coco nuss, мы тут же получим кокосовый орех, так вот, не принимаем во внимание все подобные абсолютно случайнейшие совпадения, но…
– Вполне благополучно. Мама строго следит, чтобы он хоть иногда выбирался из своего кабинета, раскопав завалы счетов по делам провинции, и совершал конные или пешие прогулки. Иначе угрожает не кормить обедом! Ладно, сдавайте… Сыграем ещё раз.
– Но сейчас очередь Жоржа! Правда, дорогой? – вмешалась герцогиня Георгина.
– Угу, – её муж покорно взял колоду из рук мадам Жербер.
Игра продолжалась.
– Ах, любовь, любовь!… – мечтательно вздохнула Георгина. – Вы заметили, сегодня на приём Бьянка вышла бледнее, чем обычно, а Скарлет так покраснела, когда лорд Гладиолус приветствовал их. Здесь тоже, верно, замешаны любовные дела. Может, и моя Джорджи скоро встретит кого-нибудь, здесь столько блистательных кавалеров! Правда?
– Угу, может быть, конечно, – поддакнул герцог Жорж.
– Да, генерал! Наша Джорджи – такая умница, надо их познакомить с вашей племянницей, ей ведь тоже семнадцать? – Герцогиня феерично меняла темы.
– Ей только шестнадцать с половиной.
– А, тогда она ровесница моему племяннику. Он приехал из Флоренции погостить.
– Не знал, герцогиня, что у вас есть родственники в Цветущем городе, – Гиацинт осекся, уставившись на карту.
– Право, мне кажется, сегодня на балу меньше всех французов. Сплошные гости и официальные лица, – заметила баронесса Ортанс. – Иранский посол, английский посол…
– Лорд Гладиолус такой интересный мужчина, да дорогой? – пропела Георгина. – Говорят, он служит в Англии, но родом из Голландии.
– Ах! Голландия!… – вздохнули Цветы тем же тоном, каким Люди говорят: "Ах, Париж, Париж!…"
– Глупости. Он потомственный английский лорд, – отрезала Гортензия. – У меня гораздо больше родственников в Голландии, чем у него. Это почти моя Родина!
– Помилуйте, баронесса, – небрежно зевнул Гиацинт. – Для кого же из нас, я имею в виду дворян, Голландия не родина? Точно как для всех людей предки – семя Израилево: сыновья Ноя, все двенадцать колен сыновей Иакова и всё такое…
Все согласно закивали, только герцогиня Георгина возразила:
– Ну, мои-то корни тянутся прямо из Мексики, здесь уж не поспоришь! Правда, дорогой?
– Угу, – Жорж раздавал всем по второй карте.
– Герцогиня, корни имеют все, – сказал Гиацинт. – Но разве не ваши предки в 1804 году вместе со славным Александром Гумбольтом приплыли из Мексики в Германию, а потом и в Голландию, где они и получили свой патент на дворянство?
Гиацинт невинно смотрел своими синими глазами на герцогиню. Возразить было нечего. Граф по праву мог гордиться тем, что его род один из древнейших и наиболее знатных среди дворянства Южной Франции, вернее – Аквитании, когда Юг ещё не стал французской Провинцией. Но позволял себе вспоминать об этом вслух крайне редко. Все и так это знали и оценили намёк на относительно недавнее происхождение некоторых гербов.
– Точно, точно, – кивала мадам Жербер. – Я тоже происхожу из Южной Африки, да и сама великая мадемуазель Пассифлора, можно сказать, ведёт свой род из Южной Америки, но все мы, тем не менее, французы и гордимся этим. Ведь правда?
– Несомненно, – с жаром подтвердила герцогиня. – Гербера права, да, дорогой?
– Угу, – ответствовал Жорж. – Ты берёшь третью карту, дорогая?
– Конечно. Уверена, мне повезет! Кстати, какие новости о приезде мадемуазель Пассифлоры, она точно будет на балу?
– Ну, учитывая её новое назначение…
– Граф!… Гра аф! Оторвитесь от игры, вы мне нужны, – раздался шёпот позади Гиацинта. Красивая девушка с длинными каштановыми волосами, прелестными глазками, одетая в нежно-лиловое шёлковое платье, звала его. По голосу граф моментально узнал свою даму сердца. Мадемуазель Виолу Одорату, фрейлину и наперсницу принцессы Скарлет, "Джульетту малого дворца".
Конец ознакомительного фрагмента.