Бал Сатаны

Коллинз Джеки

— Послушай, старик, — ответил Майкл, решив, что ни за что не пойдет зарабатывать на жизнь торговлей автомобилями, — ты меня знаешь, с девяти до пяти — это не по мне.

Макс моментально поджал губы.

— Отказываешься?

— Я должен сам все для себя решить. Правда же?

— Знаешь, в чем твоя проблема?

— Ну в чем?

— Ты неблагодарная свинья.

Макс обиделся, но ненадолго. Ведь Майкл всегда был у него вместо брата, которого родители ему так и не подарили. Он его действительно любил.

Тина тоже не оставляла Майкла

в покое — она непременно хотела познакомить его с кем—то из своих подружек.

— Тина, не мучь меня! — в конце концов простонал Майкл. — Знаю я твоих подружек. Небось из наших одноклассниц?

— А вот и нет! — заявила Тина, полная решимости устроить его личную жизнь. — У меня теперь новые друзья. И подруги. Приличные девушки, между прочим, — с намеком проговорила она.

— Сначала мне надо расстаться с вашим диваном, — ответил Майкл. — Потом можно будет думать о девушках.

— А мне нравится, что ты у нас живешь, Майкл, — возразила Тина с оттенком кокетства.

В последнее время она частенько с ним заигрывала к счастью, Макс ничего не замечал. Он каждое утро отбывал на работу, а Тина с Майклом оставались дома с детьми. Обычно она усаживала обоих малышей в гостиной перед телевизором и они смотрели бесконечные мультики, по ходу дела подкрепляясь чипсами.

— А это для них нормально? — удивлялся Майкл. — Не лучше ли им погулять в парке или еще где?

— Не беспокойся. Чем бы дитя ни тешилось… Иди на кухню, я сделаю нам кофе.

Он был уверен, что в глубине души Тина так и не простила его за то, что он с ней порвал. Она то и дело отпускала язвительные намеки на то, что он мог бы быть на месте Макса. В конце концов Майкл решил, что лучше самому поднять эту тему, прежде чем она наговорит такого, о чем потом сама пожалеет.

— Знаешь, здорово, что вы с Максом так счастливы, — сказал он, садясь к столу. — Некоторые женщины, родив двоих детей, увядают, а ты просто расцвела.

Тина растаяла.

— Ты правда так думаешь? — Она насыпала растворимого кофе в две кружки и залила кипятком.

— Конечно. В тебе всегда была какая—то изюминка…

— Хм-ммм… — Она протянула ему кофе. — Если во мне была эта изюминка, почему же ты тогда со мной расстался?

— Тина, перестань, — сказал он, беря сахар. — Мы же были детьми. Сами не знали, чего хотим.

— Но я-то знала, — возразила она, многозначительно глядя ему в глаза.

— Ну да, выйти замуж и все такое. А меня серьезные отношения не привлекали.

— Почему?

— Потому что я не Макс, — отрезал он. — Макс — парень надежный. Смотрю я на вас, ребята, и дети у вас, и дом — просто загляденье. Хорошо, что все так вышло.

— Возможно, — уклончиво ответила Тина и села напротив.

— А что, есть сомнения?

— Видишь ли, Майкл… Вот мы с тобой — ты и я, — мы что-то собой представляли, правда же? — В глазах ее вдруг появилось мечтательное выражение.

Да, разговор явно пошел не в ту сторону.

— Повторяю, Тина, — твердо произнес он, — мы тогда были еще дети. И

слава богу, у тебя хватило ума мне не давать.

— Хоть ты и умолял! — усмехнулась она.

— Да, хоть я и умолял, — согласился Майкл и улыбнулся при воспоминании. Еще бы, с этой Тиной недолго было и болезнь какую-нибудь заполучить. На почве сексуальной неудовлетворенности. Что-что, а динамить она умела.

Тина многозначительно провела пальцем по краю чашки.

— А может, еще не поздно?..

— Так! — перебил Майкл. — На этом — стоп.

— Я же тебя просто дразню! — рассмеялась она.

— Да, если мне не изменяет память, ты в этом всегда была сильна.

В тот день Макс пораньше пришел с работы, и они вдвоем отправились навестить своего друга Чарли, который по-прежнему жил с родителями и после Вьетнама бьш похож неизвестно на кого.

Это бьш не тот Чарли, которого когда-то знал Майкл. Большой, крепко сбитый парень с бачками под Элвиса Пресли, сама жизнерадостность, куда-то подевался. Теперь это бьш пришибленный двадцатипятилетний инвалид с навсегда застывшим в глазах ужасом. У него была военная стрижка бобриком, и от него за версту несло спиртным, хотя было еще только четыре часа. Вместе с ногой он оставил на войне и волю к жизни. Майкл знал этот взгляд: в детстве он каждый день видел такой у своего отца, прикованного к креслу.

— Привет, старик! Как поживаешь? — спросил он делано бодрым голосом.

— А как бы ты поживал с одной ногой? — проворчал Чарли.

— Извини, — смутился Майкл. — Я действительно хочу знать, как у тебя дела.

— Они мне тут выдали пластмассовую ногу, черт бы ее побрал, — брюзжал Чарли. — Болит от нее — жуть!

— А получше ничего нет?

— Дорого слишком.

На другой день Майкл разузнал все про протезы и из своих сбережений выдал Максу денег, чтобы заказал Чарли самый навороченный протез.

— Только не говори, что это я заплатил, — попросил он.

— Откуда у тебя столько денег? — ахнул Макс.

— Откладывал на черный день.

На следующий день Тина потащила—таки его на свидание. Никаких отказов не приняла. Сказала, что с ней и Максом их будет четверо и они отлично проведут время.

За детьми пришли приглядеть сестры—двойняшки по фамилии Делагадо — дивные милашки, миниатюрные, изящные, с гладкой кожей, широко сидящими карими глазами, полными губками и шелковистыми черными волосами. Кэтрин была прилежная тихоня, Бет — наоборот, шебутная.

— Где вы их откопали? — спросил Майкл, оглядывая нянек.

— Они живут в соседнем доме, — пояснила Тина, придирчиво глядя на себя в зеркало. — Недавно приехали с Кубы. Их тетушка преподает латиноамериканские танцы. Я слышала, она талантливая, надо как-нибудь сходить.

— Каковы пташки, а? — Макс украдкой ткнул приятеля в бок. — Никак не могу понять, с чего это моя привечает их в доме? Ну да я не против.

— Это еще что такое?! — проговорила Тина, строго глянув на мужа. — Они дети! Несовершеннолетние. Ясно?