Баламут 3
Шрифт:
Он, конечно же, сразу сник, и Даша нанесла ему добивающий удар:
— В общем, будущее у Елисеевых-Багряных есть, в столице мы будем появляться не часто, а выходить в свет — и того реже. Научишься любить и скучать — будем заглядывать в гости. Нет — не обессудь. Как определишься с легендой, вынудившей отослать нас прямо с торжества — напишешь. На этом все, счастливо оставаться…
…За первые четверть часа после выезда из дворца Бестия не сказала ни слова — невидящим взглядом смотрела в окно, кусала губы и сосредоточенно думала о чем-то неприятном. Потом в сердцах помянула покойного супруга, свекра и свекровь, врезала кулаком по спинке
Унялась только после того, как пригрелась одновременно в объятиях и в эмоциях. А в прямой видимости от «моего» дома вдруг потребовала, чтобы переоделись и Язва с Хельгой, ибо ей не хочется выглядеть деревней в толпе аристократов. Эта парочка, конечно же, как следует повредничала, но пошла ей навстречу и, обретя требуемый вид, помогла Бестии морально замучить меня. Пришлось сдаваться — перебираться назад, открывать там «зеркало», переходить в Замок, переодеваться в домашнее, аккуратно вешать мундир в шкаф и возвращаться обратно. А потом начались сюрпризы — выбравшись из машины и поухаживав за дамами, я вдруг почувствовал вибрацию комма.
Прилетевшее сообщение прочитала Шахова, сначала отказавшаяся «отдавать» оккупированную левую руку, а затем решившая потренироваться устраивать сцену ревности. И невольно загрузила:
«Сынок, как ты мог улететь в Великий Новгород без меня? Я так мечтала прошвырнуться по столичным магазинам…»
Ускоряться мы, естественно, и не подумали, хотя этот текст намекал на необходимость появиться в Замке при первой возможности. Спокойно дошли до лифтового холла, шокировали излишне легкими нарядами толпу соседей, спустившихся в гараж в теплых куртках, штанах, ботинках и шапочках, прокатились до своего этажа, вальяжно прогулялись по коридору и неспешно вошли в квартиру. Зато после того, как проверили ее взорами, троица моих женщин разыграла далеко не самое почетное и интересное право остаться «на охране коммуникаторов».
В этот раз повезло Долгорукой, поэтому проигравшая парочка, «жутко расстроившись», избавила нас от аксессуаров, местонахождение которых можно было отследить, и отправилась на кухню вроде как заедать горе. А мы при помощи «Ока» определились с местонахождением старших родичей, перешли в кабинет деда и изрядно удивили собравшихся.
Общую мысль высказала Степановна:
— А чего это вы не на приеме?
Эта часть нашей жизни касалась только семьи, а в помещении, кроме деда, «бабки» и моих родителей присутствовали Ефремов с Тверитиновым, поэтому я отшутился:
— Долгорукие вызвали нас в столицу только из-за подарка. А после того, как получили вожделенные заколки, забыли обо всем на свете, включая нас. Вот мы из дворца и уехали. Чтобы побыстрее вернуться к вам и продолжить покорять Эднор.
— С вылетом из столицы можете не спешить… — как-то очень уж хмуро сказал Виталий Михайлович и сразу же объяснил причину: — Пока вы летели в Великий, я погонял дроны по маршруту Певлем — Даргал…
— А Даргал — это у нас что или где? — спросила Бестия.
— Это столица королевства Овенор. Расположена в пятистах с лишним километров
— Поняла. Прошу прощения за то, что перебила.
— Ничего страшного… — вымученно улыбнулся отставной ротмистр и продолжил прерванную мысль. — Так вот, на территории Арле все прекрасно — я нашел два подходящих водоема и три мелкие шайки разбойников. Зато в Овеноре все не так радужно, как хотелось бы.
— К обеим дорогам, по которым вы теоретически можете въехать в это королевство, спешно подтягиваются войска! — сообщил дед. — Причем ждать вас будут не у границы, а километрах в двадцати от нее.
— И насколько большими армиями? — весело спросил я, намеренно выделив интонацией последнее слово.
Глава рода шутку не поддержал:
— По местным меркам весьма и весьма солидными — в каждой «армии» будет по пять с лишним сотен пехотинцев и по три-четыре десятка магов. Плюс встречать вас будут на подготовленных позициях.
Ерничать сразу же расхотелось, и я посерьезнел:
— А объехать этот самый Овенор можно?
— В принципе, да. Югом, через степной Ташшар… — кивнул Тверитинов. — Но смену маршрута надо как-то объяснить. Кроме того, раз разведка этого королевства вами уже заинтересовалась, значит, уже не отцепится…
—…если не получит по рогам так, что проклянет миг, когда сочла нас беззащитными! — холодно усмехнулась Бестия.
Степановна, явно отслеживавшая ее эмофон, заинтересованно потерла носик, выждала от силы две секунды и взорвалась: — Ну же, рожай уже, а то я сейчас лопну от любопытства!!!
Даша довольно ухмыльнулась, гордо задрала нос, развернула плечи и… начала издалека:
— Я надеюсь, вы понимаете, что первая же попытка уклониться от боестолкновения превратит нас из страшных и ужасных Елисеевых-Багряных в пугливых зайчиков, а нам — в смысле, боевому крылу рода — это как серпом по известному месту?
— Да!!! — хором выдохнула вся толпа, включая меня.
Долгорукая откинулась на спинку кресла, скрестила руки под грудью и задрала нос еще выше:
— Значит, уклоняться мы не будем, а заедем в самый центр засады и как следует порезвимся…
…Даша с Ларой вернулись в «мою» квартиру только после полуночи довольными до невозможности. Увидев, что мы с Машей заняты игрой со смертью, обозвали нас скучными, сгребли со стола коммы и… заявили, что страшно перенервничали, поэтому нуждаются в положительных эмоциях. На наши просьбы рассказать, как все прошло, ответили «агрессией», потребовав не портить будущий сюрприз совершенно неуместными расспросами. А затем «вышли из себя» и чуть ли не пинками отправили нас собираться.
Я спросил, куда именно, и получил не самый конкретный ответ:
— Само собой, туда, где можно распробовать эмоции, считающиеся положительными, и разобраться, нужны ли они нам на постоянной основе!
При этом страшная угроза «Кто-то у меня сейчас довредничается…» была проигнорировала, и я принял меры — поймал Долгорукую, оказавшуюся чуть ближе, за руку, дернул к себе, перехватил поперек корпуса, уронил себе на колени животом вниз и приложился ладонью к покрову над аппетитной задницей. Как и следовало ожидать, второй шлепок пришелся по упругим округлостям, а «жертва», скинувшая заклинание, мешавшее насладиться жутким наказанием, радостно заверещала: