Баламут 4
Шрифт:
На минус первый практически взлетел. Там подождал замешкавшуюся Хельгу, помог отцепить трос и отправил женщину к завалу. В щель, почему-то сузившуюся за время нашего отсутствия, протиснулся вторым. А когда оказался под дырой, запрокинул голову, прикипел взглядом к лицу Шаховой и задал вопрос, не дававший покоя:
— Ну что, геммелы нашлись?
— Неа… — мрачно ответила она, сделала небольшую паузу и «расстроено» добавила: — Нашлись их обломки. Да, в полных комплектациях, но… на этих досках уже не полетаешь. И это убивает…
Глава 6
24
…Требование деда не дергать их с Юмми как минимум сутки выбило меня из колеи. Нет, я, конечно же, не стал доказывать, что Вторжение корхов и такие «оперативные паузы» в принципе несовместимы, но загрузился по полной программе. А после того, как эта парочка открыла «зеркало» и исчезла, хмуро оглядел женщин, шокированных не меньше меня, и развел руками:
— Что ж, придется развлекаться самостоятельно.
— До начала веселья на Вольном Архипелаге еще восемь с половиной часов! — напомнила Язва, выведя на экран коммуникатора нужную программу и уточнив время в Небесном замке.
— Поставь таймер на семь! — распорядился я, покосился на «Темрис» и спросил, знает ли кто-нибудь, что с уровнем заряда его накопителей.
На этот вопрос ответила все та же Лара — сообщила, что за время буйства на Той Стороне мы потратили семьдесят три процента имевшегося запаса Силы, а затем порадовала, заявив, что разобралась, как заряжать кристаллы. Кстати, не успев озвучить последнее утверждение, запрыгнула на броню бота, скользнула в люк оператора оружейных систем и продолжила говорить со своего места:
— Дуйте к морде. На всякий случай…
Мы, естественно, послушались, а через несколько мгновений увидели… не особо сложный процесс: за кормой чуда шеллемской техники возникло грузовое «зеркало», затем боевая машина плавно подалась назад, вдвинула в плоскость сопряжения треть корпуса, и застыла в таком положении.
— Вот и все! — радостно воскликнула Шахова, снова появившись в поле зрения. — На ближайшие двадцать четыре минуты мы свободны, как ветер!
— Успеем принять душ… — начала Бестия.
—…и нарезать бутерброды! — добавил я.
— Проглот! — хохотнула Хельга, перевела Дарине это слово и подхватила шеллемку под локоток: — Идешь с нами: ополоснешься в гостевой ванной и все такое…
— Раз ты попала в боевое крыло, значит, должна к нам притереться… — авторитетно заключила Долгорукая, открыла переход и… хмуро уставилась на заколебавшуюся шеллемку: — Слышь, подруга, ты не в ваших ВКС, поэтому забудь об уставах, прими, как данность, что все Елисеевы-Багряные — одна большая и дружная семьи, дай волю себе-настоящей и наслаждайся каждым мгновением такой «службы»!
Сообразив, что Даша начала «воспитывать» эту женщину в нужном нам ключе, я мысленно вздохнул, продавил плоскость сопряжения и, оказавшись в нашей гостиной, сорвался на бег. Этот порыв позволил выиграть порядка пяти минут. И слава богу, ибо на шестой-седьмой в душевую кабинку вломились Лариса с Машей и несколько усложнили водные процедуры. Впрочем, шалить не шалили, поэтому на кухню мы приперлись первыми,
Пока забирались на свои места, накопители штурмового бота успели полностью зарядиться, так что Язва вернула «отсутствующую» часть машины на Землю, закрыла «зеркало» и спросила, куда я собираюсь переместиться. Я закончил подстраивать под себя командирский ложемент, открыл поисковик, влез в первый попавшийся новостной канал, наткнулся взглядом на заголовок, начинавшийся со словосочетания «пятьсот миллионов жертв», торопливо прочитал первый абзац статьи и отправил ссылку на все четыре ближайших комма, так как был не в состоянии говорить.
Даша выдала матерную тираду, от которой в любое другое время у меня бы завяли уши, Маша с Дариной почти одинаково заскрипели зубами, а Лара холодно процедила:
— Поняла. Дай мне три минуты…
Я кивнул. Потом сообразил, что она меня не видит, разжал сведенные челюсти, выдохнул слово «Жду» и натянул тактический шлем. Опустив линзу, вывел на нее картинку с фронтальной камеры «Темриса». Затем вжал затылок в подголовник, почувствовал, что «зафиксирован», и попробовал разобраться в командирском терминале, чтобы хоть немного отвлечься. Меню открылось после касания пальцами правой руки управляющего сенсора подлокотника. Левая верхняя иконка «отправила» проводить предполетные тесты. Соседняя предложила протестировать оружейные системы. А открыть третью помешало «зеркало», появившееся перед мордой бота, и голос Шаховой:
— Дарин, переход! Если что, то пелена, отрицание ветра и отворот уже висят!
Шеллемка плавно приподняла «Темрис» еще сантиметров на двадцать, затем подала его вперед и, продавив плоскость сопряжения, кинула машину к ночному небу.
— Зависни метрах на сорока! — попросил я, до рези в глазах вглядываясь во тьму и торопливо перещелкивая режимы камеры в поисках нужного. А после того, как «прозрел», торопливо оглядел дома с темными окнами, улицу, забитую раздолбанными машинами, и сплошной ковер из человеческих тел на тротуарах, оценил плотность магофона Той Стороны и нервно сглотнул: — Лар, это Париж?
— Неа, его пригород. Называется Обервилье.
— А с какой стороны находится Червоточина?
— На половине пятого. Или на юге. В общем, на половине пути к девятому округу.
Валаш, разобравшаяся с принципом ориентирования по аналоговому циферблату часов, сразу же развернула «Темрис» в нужном направлении, дала самую малую тягу на движки и спросила, по какой схеме я планирую работать.
Я загнал куда подальше мысли о жертвах этого Вторжения, добавил себе ясности мышления просветлением, переключился в боевой режим и изо всех сил сжал подлокотники: