Баламут
Шрифт:
— …а сейчас сомневаюсь. В том числе и из-за не очень приятного предчувствия, появившегося во время уже упомянутого разговора.
— У вас есть веские основания доверять своим предчувствиям? — без труда вычленив самое главное, напряглась государыня, и я сказал чистую правду. Правда, загнав куда подальше мысль о том, что обопасности, грозившей Свайке, они меня не предупредили, а потом подстраховавшись:
— Информация персонально для вас: да, есть. И если бы это конкретное было немного сильнее, приложил бы все возможные
— А так…
— А так решил максимально ускорить и уплотнить подготовку, поэтому хочу как можно быстрее добраться до «Девятки», загнать Ярину на полигон, дать минимальную базу и увести в Зону. Чтобы продолжить обучение на ходу.
Женщина зябко поежилась, подтянула подушку еще ближе, опустила на нее подбородок и расфокусировала взгляд из-за того, что движки самолета резко взвыли, и он начал стремительно разгоняться. А после того, как шасси оторвались от бетонки, мрачно усмехнулась:
— Я тоже в раздрае: проштудировала терабайты трудов, посвященным мутациям, вызываемым воздействием магофона Той Стороны, и пришла к выводу, что авторы этих трудов просто бредили! Представляете, практически все тезисы, выдаваемые за аксиомы в одних докладах, высмеиваются в других, и наоборот, поэтому создать цельную картину на основании мыслей, которые никого не «насмешили», у меня не получилось!
Я пожал плечами:
— Вы читали труды теоретиков. А тут нужен практик.
— Такой, как вы?
— Нет, я, скорее, человек, нахватавшийся чужих наработок. А практики — это старшее поколение засечников. Я вырос на их рассказах о первых годах самоизоляции, видел фотографии тех, чьи жизни унесли взрывные мутации, пошедшие не туда, и сам сталкивался с последними в реальной жизни. Тем не менее, даже так представляю процесс в разы лучше личностей, считающих себя экспертами…
— …однако ни разу не заводили «туристов» в область, в которой у них могли бы начаться мутации, несмотря на то, что вам предлагались очень и очень серьезные деньги. Не водили туда и «мясо», и рейдеров постоянного состава, не прошедших полноценную мутацию…
— Ваши аналитики сделали серьезную работу… — уважительно заявил я и подтвердил озвученные выводы: — И они правы: я действительно никого туда не водил.
— Почему?
Я посмотрел в иллюминатор, так как в это время самолет начал плавно заваливаться на крыло, и уставился на морскую гладь, «возносящуюся» вверх:
— Обычная «экскурсия» — это поход за конкретным результатом, то есть, подписывая контракт, я обязуюсь дать «туристу» возможность добыть какой-нибудь заранее оговоренный трофей вроде рогового гребня корха, шкуры элоха или теменного отростка ривза, и всегда выполняю оговоренное условие. Поэтому по итогам таких выходов за Стену никаких вопросов не возникает.
— А с мутациями нет и не может быть никаких гарантий… — продолжила выдохнула государыня и как-то уж очень сильно побледнела.
В том, что она не играет, а действительно переживает за дочку, я почти не сомневался, поэтому счел
— Ну почему? Вашей дочери взрывная мутация не грозит. Более того, если Ярина будет беспрекословно выполнять мои распоряжения, то и обычная пройдет достаточно легко.
— Будет! — жестко пообещала она и потянулась к коммуникатору.
— Дарья Ростиславовна, может, сначала обсудим технические нюансы? — предложил я.
Женщина подобралась:
— Какие именно?
— К примеру, наш перелет от Великого Новгорода до Читы: да, ваша дочка в гриме, а возможности Язвы позволяют попадать в рейсовые самолеты без проверки документов и досмотров, но…
В середине этой фразы Императрица густо покраснела и как-то уж очень напряженно рассмеялась. А когда я прервал объяснения и вопросительно выгнул бровь, снова извинилась. Как мне показалось, абсолютно искренне:
— Простите, но я настолько привыкла к поведению лизоблюдов из своего окружения, что в любой фразе вижу двойное дно, в смысле, желание хоть что-нибудь урвать. Вот и в этой увидела намек на необходимость первым делом оговорить ваше вознаграждение за будущую услугу. И теперь мне стыдно.
Я не знал, как правильно реагировать на это заявление, поэтому взял и ляпнул то, что думал:
— Откровенно говоря, вы меня смущаете и в то же время заставляете напрягаться: я составил впечатление о жизни «внешников» по рассказам отца, матушки, засечников, еще не забывших молодость, и книгам, поэтому во всем, что выходит за рамки рейдов и «экскурсий» в Багряную Зону, ориентируюсь из рук вон плохо…
— А тут целая Императрица — и вдруг регулярно извиняется? — спросила Дарья Ростиславовна, испытующе глядя мне в глаза.
Следующий мой поступок лучше всего описала бы пословица «Сгорел сарай — гори и хата!» — я взял и продолжил откровенничать:
— Меня напрягает не только это. Все старшие засечники до единого утверждали, что вы, «внешники», постоянно играете, то есть, демонстрируете одно, а на самом деле добиваетесь другого. Я понимаю, что иногда это бывает более чем оправданно. К примеру, вам жизненно необходимо разобраться в моем характере, чтобы, в случае чего, успеть уберечь дочь от фатальной ошибки. Однако моментов, которые на самом деле могут оказаться своего рода тестами, как-то уж очень много, и я морально устаю.
Государыня прищурилась, закусила нижнюю губу, несколько секунд рассматривала меня, как какую-нибудь интересную букашку, а затем виновато улыбнулась:
— Самый первый вывод опять оказался неверным: я сочла этот монолог обезоруживающим расчетом, а вы просто сказали правду. И это настолько непривычно и, в то же самое время, приятно, что не передать словами. А еще немного пугает. Ведь мои «тесты» и неискренность могли отбить у вас всякое желание быть самим собой. В общем, давайте так: я приложу все силы, чтобы задавить привычки, ставшие второй натурой, и в общении с вами обходиться без второго дна, а вы поможете мне хоть иногда забывать о той грязи, которая меня окружает.