Баланс
Шрифт:
— Ну судя по тому, что вы творили в вашем интернате и с каким увечьем ходит…. Лилия, если не ошибаюсь…, то не удивлен вашей кровожадности. — он усмехнулся, но стал серьезным. — я не одобряю такого в стенах моей академии. Я уверен, что ваши девчачьи склоки можно решить не так радикально.
— Знаете. — я выдернула свои руки и отвернулась от ректора. — В моем случае Лидия, а не Лилия, это как ваш друг. Я, правда, никогда не была с ней близка, но из-за её глупых домыслов в отношении парня, который нравится ей и общается хорошо со мной, я потеряла близкого и родного мне друга. — на
— Я.… мне жаль, простите, я не знал, что все так. — он коснулся моего плеча и протянул белоснежный платок. Не щадя его манеры, я громко высморкалась, плевать мне на этот этикет, я не в настроении играть сейчас по правилам общества.
— Всегда легко судить, не зная сути и додумывая за других. Боже, зачем я вообще об этом рассказала, вас это не касается даже… Могу я вернуться в свою комнату? — я обняла себя руками и смотрела куда угодно, но не на ректора. Я надеялась получить поддержку, но получила выговор и смотреть на него теперь не хотелось от слова совсем.
— Боюсь буду вынужден попросить вас остаться сегодня здесь. Анна плохо еще нас всех помнит, и мы переживаем, что, когда проснется-может испугаться и запаниковать. Слуги уже подготовили для вас комнату, я вас провожу. Хотел бы попросить вас завтра поговорить с родителями — я посмотрела на ректора, со страхом вспоминая толпу родни и он верно понял. — Только с родителями, родственники уже ушли и более не потревожат вас. Могу я рассчитывать на вашу помощь?
— Да, конечно. — как бы я не хотела уйти, но логика в сомнениях ректора есть и Анна, действительно, может испугаться утром. А бросить её я никак не могла.
Ректор молча кивнул в сторону двери, тем самым попросив следовать за ним. Я топала и даже не смотрела по сторонам. На меня накатила адская усталость и все силы уходили на то, чтобы не упасть. Весь путь казался вечностью и когда, наконец, я зашла в свою комнату, все на что меня хватило, это раздеться и залезть под одеяло. Даже сияние свечей не помешало мне уснуть, как только голова коснулась подушки.
Я шла по пустынной тропинке, по бокам которой росло множество цветов, которых я никогда не видела ранее, кроме одного цветка. Та самая злополучная лилия, которую я избегала в академии и обходила десятой дорогой, росла и приветливо сияла в окружении других, не менее прекрасных цветов. Мне хотелось остановиться и дышать приятным запахом, но ноги вели меня вперед, отказываясь подчиняться и останавливаться.
Тропа вывела меня на уже знакомую поляну, где в прошлый раз сражались сгустки светлой и темной энергий. Теперь же поляна была заполнена цветами и… трупами. Горы трупов и цветы, никакого намека на прошлые сгустки. Картина ужасала, и я хотела остановиться, но не смогла, ноги меня не слушались, и я как марионетка шла прямо по трупам в противоположный конец поляны. Я шла туда, откуда пришла в прошлый раз, но за дверью не было длинного коридора, из которого я не могла выйти. Вместо этого я зашла в какую-то комнату, где в центре был алтарь с изображениями
Комната была почти пустой, если не считать еще трех трупов. Подойдя ближе, я увидела, что это были братья близнецы, тройняшки, в белой, черной и серой мантиях. Я подошла ближе к ним уже сама, как только я переступила порог, ноги стали мне подчиняться. Я присела на корточки и потянулась рукой к ближайшему человеку, как за спиной раздалось:
— Им уже ничем не помочь, дитя.
Я резко развернулась и упала на пятую точку, в шоке смотря на серый балахон, у которого не было ни рук, ни ног, ничего. Он просто висел в воздухе, примерно, в метре от меня.
— Кто…, кто вы? — я стала потихоньку отползать назад, пока не врезалась в тот самый труп, это заставило застыть на месте.
Балахон так и висел на том месте, на котором и был. Он ничего не делал и оставался неподвижен. Мне стало казаться, что голос мне послышался, когда вновь услышала:
— Я явь и небыль, я начало и конец, я часть триады, что чтит традиции и вершит порядки.
Я стала вертеть головой по сторонам, когда поняла, что голос я слышу у себя в голове, он не исходил от балахона и это напугало сильнее, чем если бы заговорил балахон.
— Что вам от меня нужно? Зачем я вам? — говора начала пульсировать болью, и я почувствовала, как что-то потекло по подбородку. Вытерев подбородок рукой, я увидела на руках кровь. Прежде чем я потеряла сознание, в ушах набатом застучал голос:
— Ты должна стать нестабильноооооооооой…..
Я резко открыла глаза и закричала от боли, что разрывала мою голову не во сне, а в реальности. Когда же боль утихла, и я смогла открыть глаза, первое, что я увидела это кровь на одеяле и своих руках.
Глава 16
Не успела я как следует прокричаться, как дверь в комнату слетела с петель и пролетела по всему помещению, ударившись о противоположную стену. На месте несчастной двери показался сонный, взлохмаченный и голый, ладно почти голый, ректор. В этот раз он появился в трусах, тем не менее я замерла в шоке, глядя на эту картину. Частота, с которой Демьян предстает предо мной обнаженным — начинает откровенно пугать.
— Демьян, как тебе не стыдно. Оденься сын. — из-за плеча ректора выглянул его отец, не в пример сыну одетый с иголочки. — Ты пугаешь юную леди.
— Ой, да я там уже все видела. — я даже махнула рукой, мол пустяки, а потом как поняла. — Я.… то есть ой…
Выражение лица главы семейства в этот момент не передать словами. Мягко говоря, шокированное, очень, мягко говоря. Мое думаю выглядит аналогично. Надо же было ляпнуть такое… Ректор же, снова матерясь, стал колдовать одежду, приводя себя в божеский вид. Не прошло и минуты, как на теле появились футболка и домашние штаны. Это было очень непривычно, непривычней разве что было увидеть его без одежды. Он стал таким домашним и уютным, что я почувствовала, как покраснели щеки. От осознания какая я недалекая, захотелось спрятать лицо в ладонях, что я, собственно, и сделала, точней хотела сделать, но увидела на руках кровь и снова заорала.