Балдежный критерий (сборник)

Тенн Уильям

Понятно, что за каждое такое преимущество надо платить. И это как раз то, что так и не смогли понять наши диссиденты.

Когда я вошел, Хоган Шлестертрап располагался в кресле. Кресло — это… впрочем, о кресле мы, возможно, поговорим в другой раз. В своей руке (то есть в той ее части, которая заканчивается пальцами) он держал бутылку (формой напоминающую сроба без плавников), наполненную виски. Периодически он и бутылка совершали нечто, что нзред фанобрел живописал как акт конъюгации. Я, непосредственно наблюдавший за этим процессом, уверяю вас, что иными словами описать сие действо затруднительно. Что я, правда, никак не мог уяснить, так это какую, собственно

говоря, пользу получает сама бутылка.

— Не угодно ли присесть? — предложил Шлестертрап, плавным движением пальца приказав роботу удалиться.

Я перекатился в кресло, безмерно счастливый уже оттого, что могу соблюсти правило нездешнего этикета, как вдруг ощутил некоторое затруднение при попытке удержаться и не упасть, поскольку совершенно не за что было ухватиться. Все же мне как-то удалось сохранить равновесие: раскинув по сторонам все свои щупальца и жестко уперевшись ими в края и основание кресла, я застыл в довольно неестественной, напряженной позе.

— Вы похожи на одного из тех пауков, которые как-то привиделись мне после ночной попойки, — любезно заметил Шлестертрап. Отдавая себе отчет, что многие людские мысли совершенно недоступны нашим примитивным умишкам, я принялся скрупулезно записывать все замечания, выходящие из уст Великого Цивилизатора, независимо от того, понимал я их или нет. К примеру, что такое «паук» или как понимать сочетание «ночная попойка»?

— Вы, Хоган Шлестертрап из Голливуда, штат Калифорния, планета Земля, прилетели к нам с благородной миссией: вытащить нас из мрачного болота невежества к яркому инкубатору знаний. Меня зовут нзред шафалон. Мой прародитель нзред фанобрел встречал ваших предков, когда они впервые прилетели на Венеру; его, служившего у вас в качестве технического советника, порекомендовал вам, в свою очередь, нзред нзредд.

Землянин не издавал ни звука. Небольшая расщелина в его голове — рот, как они ее называют, — приоткрывалась все больше и больше.

Чувствуя себя польщенным и ободренный несомненным интересом с его стороны, я решился сообщить самую значимую часть информации. Насколько она ценна и полезна, я в тот момент не подозревал:

— Так записано в Книге Семерок: «Когда плук встречается в туком, они беседуют о полах. Традиции соблюдены, координатор выбран, и средь шумного пиршества и ликования они вступают в священный здоровый брак. Квадрат семи составляет сорок девятью»

Тишина. Хоган Шлестертрап, судорожно схватив бутылку, принялся с ней конъюгировать.

— Перед вами, — пробормотал он после некоторой паузы, — знаменитый Хоган Шлестертрап, продюсер и постановщик фильмов «Любовная песнь Луны», «Отщепенцы из 2109-го», «Курс на астероиды!» и многих других. Да, да, Хоган Шлестертрап, увы, отправленный прозябать на пенсии в этот ваш венерианский дурдом, обреченный провести оставшиеся годы среди болтливых пауков-математиков и вечно голодных… этих… как бишь их там.

Тут Хоган поднялся и принялся прохаживаться — этот акт он производил нижними конечностями.

— Я снимал для них сагу за сагой, — продолжал он, — и все они имели феноменальные сборы. Но стоило моему римейку «Марсианская одиссея» сделать сборы не более чем феерические, как они сказали, что я вышел в тираж. А ведь когда-то я собственноручно вытащил их из грязи и сделал из их имени брэнд! Но вместо того, чтобы предложить мне какое-нибудь стоящее местечко типа Титана или Ганимеда, они самым бессовестным образом засылают меня на Венеру. И ладно бы куда-нибудь к полюсу — там, по крайней мере, можно посидеть в баре и пообщаться с себе подобными, —

тогда бы у меня оставалась хоть какая-то возможность отсюда выбраться. Да уж, Сонни Галенхупер, дружок мой так называемый, втянул ты меня в эту идиотскую авантюру с Межпланетной Культурной Миссией, так что приходится мне теперь торчать по твоей милости на этом потном континенте и клепать бессмысленные стереофильмы для местных животных, хотя биологи чуть ли не в один голос твердят, что все это глупо и никому не нужно. Уму непостижимо! Но ничего! Шлестертрап еще себя покажет, мой звездный час еще не настал!

Это был незабываемый монолог, уж поверьте мне. Когда-нибудь со временем, когда наша цивилизация поднимется на более высокий уровень, мудрость, заключенная в словах этой бесподобной речи, будет наконец оценена по достоинству. Им, нашим будущим, более цивилизованным потомкам и предназначаю я монолог Великого Цивилизатора.

— Итак, — обратился ко мне землянин, — знаете ли вы, что такое стерео?

— Не вполне, — ответил я. — Вы же знаете, что до сих пор лишь кому-нибудь одному из нас выпадала честь беседовать с людьми, так что наши сведения относительно ваших выдающихся достижений весьма скромны. В Книге Пар слишком мало полезных сведений, там главным образом описываются события, связанные с прилетом ваших первых исследователей, и приведены описания роботов и корабля, выполненные нзред фанобрелом. Но, поскольку вы спросили, я заключаю, что стерео — существенный элемент индустриальной цивилизации.

— Совершенно верно, — Он потряс бутылкой, — Стерео базируется на всем остальном. Возьмите ваши литературу, музыку, живопись…

— Извините, — перебил я его, — но ничего такого пока у нас нет. На нас охотится такое множество…

— Боже, вы прервали ход моих мыслей, — закричал он, — пожалуйста, не перебивайте меня. Я творец… э-э-э… о чем же это я говорил? Ах, да. Возьмите ваши литературу, музыку, живопись — тут все ясно и понятно. Так вот, стерео — все это в одном флаконе. Миниатюрные, сверхкомпактные кассеты содержат в себе всю историю человеческих устремлений. Стерео — это не просто один из многочисленных видов искусства двадцать второго столетия, нет! Стерео — главнейшее искусство столетия. А где бы вы были без искусства, ну где?

— Где? — с энтузиазмом повторил я поразивший меня вопрос.

— Да нигде. Вообще нигде. Конечно, на первый раз, возможно, вас бы и не упрекнули, но отсутствие класса, мастерства рано или поздно скажется. Вам может даже повезти, и вы случайно получите Оскара, оставаясь при этом заурядным халтурщиком…

Я сосредоточенно старался все запомнить, решив отложить истолкование услышанного на потом. По-видимому, это была моя ошибка — мне, наверное, следовало задавать побольше вопросов. Но я был настолько ошарашен и сбит с толку…

— …Стереокино сделало грандиозный скачок со времен средневековых звуковых фильмов, — продолжал он, — Колоритные, емкие образы полноценно воздействуют на пять органов чувств, создавая гармоничное и цельное восприятие, — Немного помолчав, Хоган Шлестертрап продолжал с еще большим воодушевлением: — Дабы вам было известно, продукция Шлестертрапа занимает свою особенную почетную нишу. Самобытная, ни с чем не сравнимая техника сделала это возможным. Да, сэр! Трудно удачнее польстить стереоискусству, чем заметить, что ему присущ особый шлестертраповский дух, своеобразный шлестертраповский привкус, как я часто люблю повторять. Да почти всегда мне сопутствовал успех. Но в нашем бизнесе говорят: ты крут ровно настолько, насколько крут твой последний фильм…