Балдежный критерий (сборник)
Шрифт:
— Еще один? Я поражен! О Шлестертрап, но я не совсем понимаю, о чем мне еще писать. Разве вы не отразили в вашем фильме все, что хотели? Если есть что-то еще, то боюсь, что моей цивилизованности недостаточно, чтобы постичь и организовать все это.
— Цивилизация здесь совершенно ни при чем, — нетерпеливо возразил он. — Требуется обыкновенная сноровка. Вы же видели, как сделано это стерео. Теперь остается лишь применить Новый Поворот.
— Новый Поворот?
— Ну да. Возникла новая идея — и дело в шляпе. Крайне неразумно использовать хороший сюжет один только раз. До вас дошло, что вы уже артист? Или, может быть, вы не доросли еще до этого занятия? Подумайте, пока я отдохну, есть у вас какие-нибудь мечты, надежды? Я могу быстренько состряпать вам еще фильм, чтобы стало понятнее. В общем,
Вскоре меня опять зашвырнули в родные пенаты, только на сей раз со мной было три проектора. И снова я счастливо избежал встреч с тварями, в избытке роившимися вокруг меня. Одному тащить всю технику мне, естественно, было не под силу, и я отобрал около сорока молодых и здоровых плуков. Разделив ношу с оборудованием на небольшие части, мы с огромными усилиями, сопряженными с риском для жизни, перетащили поклажу на вершину соседней горы.
Там я довольно быстро обучил молодежь хитростям обращения с аппаратурой, рассказав, по крайней мере, о том, что узнал от роботов. Я даже, набравшись наглости, осмелился попросить у Шлестертрапа хотя бы парочку роботов, чтобы те помогли нам переносить тяжести. Последовала довольно бурная реакция. Побагровев, Цивилизатор заорал:
— Ну вы даете! Вам что, мало, что я посылал своих железных любимцев искать вам оранжевую траву? Где ваша благодарность? Я что, должен отправить горбатиться двух своих лучших роботов, Тупорылого и Мордоворота? Чтоб им указывали какие-то переросшие тараканы? Я и так подарил вашему народу стерео, так уж извольте сделать хоть что-нибудь сами.
Понятно, что мне пришлось извиняться.
Убедившись, что юные ассистенты научились управляться с проекторами самостоятельно, я разбил группу на три части, две из которых отправил с оборудованием в другие места. Третья, также со всем необходимым, осталась при мне. Наконец-то я смог послать ткана известить лидера его пола, что все готово.
Тем временем нзред нзредд и двенадцать специально обученных помощников скитались повсюду, обучая английскому языку всех плуков, встречавшихся им на пути, предписывая тем, в свою очередь, также отправляться в странствие с той же миссией. Никакой альтернативы этому не существовало, поскольку в фильме все разговаривали исключительно на английском. Кончилось тем, что английский повсеместно вытеснил родной язык.
Одной из посланных мною групп удалось расположиться в относительно защищенном убежище, куда почти без проблем могли добираться сробы и мленбы. Вторая группа, разместившаяся в удаленной долине, проводила показательные сеансы в основном гуурам, флинам и нзредам. Моя команда — блэпам и тканам. Получалось, что мы одновременно демонстрировали фильм аудитории, насчитывавшей около двухсот плуков. Собираться в больших количествах было весьма небезопасно. Собственно, и так сеансы часто прерывались нападением голодных стринтов и стаями случайных гридников, со сладострастным жужжанием пикировавших вниз при виде сосредоточенной толпы. Это вынуждало нас менять место для показа после каждого сеанса. Мало того, мне пришлось дважды обучать новые группы плуков для замены операторов, которым не повезло…
Конечно, такая система оставляла желать лучшего, но что мы могли еще предпринять? Не мне вам объяснять, сколь опасны скопления больших групп. Перефразируя мысль на приблизительном английском, можно выразиться и так: «Когда плуков слишком много, они рискуют превратиться в аппетитную похлебку». Так или иначе, но необходимость привносить цивилизацию заставляла действовать широким фронтом и быстрыми темпами.
Боясь показаться дискредитированным в ваших глазах, я признаюсь, что все же ощущал немалое удовлетворение от сознания принадлежности к знаменитой семейной ячейке. Сколько раз впоследствии мне доводилось быть свидетелем, как разрывается семейный договор, как гуур с быстротой, на какую только способен, убегает в лес, натыкаясь там на гигантскую пятнистую змею, как оставшиеся шесть членов семьи незамедлительно, в порыве безнадежного энтузиазма набрасываются на эту рептилию. Сколько бы ни наблюдал я этот ставший сейчас обыденным реальный жизненный спектакль, я, уже постаревший
В любом случае, несмотря на великие разногласия, мы, плуки, досконально изучили уроки стерео и постепенно начали жить как цивилизованные существа (даже если обычно поступаем прямо противоположным образом). И вот затем… да… наступил период Нового Поворота.
Как-то раз, когда Сезон Ранних Паводков был в самом разгаре, нас посетил флин: выкарабкавшись из подземных лабиринтов, он специально заполз к нам на гору, где мы только-только обустроились для очередной демонстрации.
— Приветствую тебя, о, распространитель культуры, — с трудом дыша, промолвил флин, — Я принес тебе весть от флин флинна, принятую им от нзред нзредда, который получил ее лично из уст самого Шлестертрапа. Великий Цивилизатор желает, чтобы ты немедленно прибыл к нему.
— Но ведь пространство между мной и десятой высочайшей горой разделяет вода, — ответил я. — Найди мне какого-нибудь сроба, на котором я смог бы переплыть это море.
— Дело очень срочное, — услышал я в ответ, — совсем нет времени для поисков. Придется тебе двигаться окружным путем, по суше, и потарапливайся, время не ждет. Шлестертрап…
В этот момент до меня донеслось знакомое жуткое бульканье, и речь флина прервалась на полуслове. Я оглянулся, заметив, что мои ассистенты бросились врассыпную, кто куда.
Огромный бринозавр незаметно подкрался к землерою сзади и заглотил его.
Я подавил животный инстинкт, призывавший меня бежать со всех ног. Ведь даже в страхе я обязан вести себя как представитель цивилизованной расы. В общем, стоял я с идиотской улыбкой на лице и продолжал вопрошать:
— Так что Шлестертрап? Ради всех плуков, уже съеденных и еще не вылупившихся, ответь же мне скорей, о, флин!
Откуда-то из глубины огромной глотки чудовища донесся еле слышный голос:
— Шлестертрап собирается лететь обратно на Землю. Он сказал, что ты должен…
Бринозавр сглотнул, и то, что только что было флином, окончательно сползло по длиннющей глотке в утробу монстра. И лишь после того, как, с наслаждением рыгнув, хищник облизнулся в предвкушении очередного деликатеса, то есть меня, — только тогда я наконец воспользовался мощью своего спирального щупальца и, отпрыгнув в сторону, позволил себе скрыться в гуще деревьев.
Лениво повращав головой, монстр угрюмо оглядел окрестности. Убедившись, что зазевавшихся плуков не осталось, он развернулся и медленно пошлепал по склону вниз. К моменту, когда он достиг журчащих ручьев, я уже выскочил из укрытия и принялся объяснять троим нзредам, выбранным мной в провожатые, маршрут предстоящего пути.
Дорога, пролегавшая среди скальных нагромождений, давалась с огромным трудом. Поначалу нам пришлось двигаться как бы немного вбок от главного направления, но внушительная кривая рано или поздно должна была вывести нас к заветному жилищу.
— Интересно, а может так быть, — спросил самый младший из нас, — что Шлестертрап посчитал свою миссию законченной? Он ведь постоянно следил, с каким усердием и покорностью мы следуем принципам, заложенным в его стерео. Может быть, он решил, что мы уже и сами с усами и способны своими силами цивилизовать плуков?