Балетные туфельки
Шрифт:
– Если то, что этот мальчик говорит, правда, а я думаю —это так – его надо наградить. Это было очень смело с его стороны – забрать ключ из двери. Мне страшно подумать, что бы было, если бы воры его заметили.
Пока еще никто не успел ничего ответить, а по разъяренному лицу Сесила было понятно, что он собирается что-то сказать, вернулся констебль, в руках которого были мешок и веревка.
– Вот, – сказал Гасси, – видите, я говорю правду.
Гасси просто раздулся от гордости. Этого уже Сесил стерпеть не смог.
– Если сержант закончил с тобой, Огастес,
– И вы тоже идите, дорогие мои, – сказала Мейбл Франческо и Анне. – Через минуту я принесу всем горячие напитки.
Сесил почти заорал:
– Только не Огастесу.
И тут случилась очень странная вещь. Мейбл, одетая в красивый халатик, с волосами, не торчащими в разные стороны, а распущенными, вдруг выдохнула:
– Огастесу более, чем двум другим, нужен сейчас горячий напиток. Он был ночью на улице в одной пижаме, и к тому же он перевозбужден, потому что – правильно сказал мистер Аллан – он повел себя как смелый маленький мальчик. Поэтому извините нас, сержант, – и даже не взглянув на Сесила, она вывела детей из гостиной.
Глава 31
КОНЕЦ ИСТОРИИ
Даже если вы не спали ночью, это не меняло правил Данроамина. Поэтому детей разбудили в обычное время, и они, все еще наполовину сонные, спустились к завтраку.
Гасси уже не чувствовал себя так хорошо, как ночью.
– Как ты думаешь, – шепотом спросил он Франческо, —того, что я собирался перекрасить гнома в синий цвет, достаточно, чтобы поместить меня в дом для детей?
Франческо понятия не имел, но до появления с'Уильяма он все равно оставался главным.
– Не думаю. Но даже если это так, то я поеду с тобой. Надеюсь, у мадам Скарлетти найдется место для Анны.
Этот завтрак был еще ужаснее, чем обычно. Все говорили шепотом. Гасси потом сказал, что дядя был похож на небо перед грозой, а тетя – на мышку в лапах кошки.
После завтрака Сесил сделал объявление.
– Сегодня утром ты останешься в своей комнате, Огастес. Ты можешь понадобиться полиции.
По дороге наверх Франческо прошептал Гасси:
– Слава богу, только тебе надо сидеть в комнате. Я боялся, что нам всем придется, и волновался из-за Бесс и курочек.
– Я тоже об этом думал, – согласился Гасси. – Но я решил, что вряд ли он запрет дверь, поэтому можно будет выбраться.
Франческо с грустью посмотрел на Гасси.
– А вот это уже плохие мысли. Иногда мне кажется, ты никогда не научишься правильно вести себя в Англии.
Когда Франческо с Анной ушли, а Мейбл убрала комнату, Гасси стало очень скучно. Он высунулся из окна, раздумывал о приключениях прошлой ночи и представлял, как бы выглядел гном, перекрашенный в синий цвет. Потом он услышал звонок в дверь и решил, что это полиция. Он надеялся, что за ним придут, но ничего не произошло. Опять зазвонил звонок. На этот раз Гасси на цыпочках прокрался к лестнице, чтобы посмотреть, кто пришел. Мейбл вышла с кухни, вытирая руки о фартук. Она открыла дверь, но Гасси не мог видеть, кто там стоял. И тогда он услышал знакомый голос:
– Доброе
Гасси сделал один прыжок и уже стоял, обнимая сэра Уильяма за пояс.
– О, как хорошо, что вы вернулись. Анне надо учиться у этой мадам Скарлетти. Франческо становится старым ворчуном, а меня могут отправить в приют, потому что у меня неприятности с ворами.
Сэр Уильям всегда и везде был одинаковым. У него теперь не было верблюда Муззафа, на котором он приехал в лагерь № 1, но во всем остальном он был точно такой же.
– Я встретил Франческо и Анну по дороге. Я предложил им вместе сходить на ленч. – Он повернулся к Мейбл: – Мне бы хотелось поговорить с мистером Докси, сказать буквально пару слов, если он, конечно, не возражает. Мне бы хотелось взять и Гасси в ресторан, который, как они сказали, называется «Бутон лотоса».
В «Бутоне лотоса» сэр Уильям, не разрешая говорить всем одновременно, умудрился получить более или менее полную картину их пребывания в Данроамине. Выслушав все до конца, он повернулся к Франческо.
– Так или иначе, тебе удалось со всем благополучно справиться. Ваш дядя согласился продать картину, и я сейчас же займусь этим делом. А пока вам нужно первым делом купить Уолли велосипед. Ему будет приятно, если велосипед будет ждать его дома, когда они приедут.
Анне он сказал:
– А ты можешь теперь стать великой балериной. Вчера вечером мне звонила мадам Скарлетти и сказала, что согласна тебя учить, а на это время хочет, чтобы ты жила у нее. С ней живет девушка Мария, которая за тобой присмотрит.
Потом он повернулся к Гасси.
– Глупая, конечно, идея перекрасить дядиного гнома в синий цвет, но я так понял, что в этом заключается единственное твое преступление. Ты знал, что твой дядя не любит детей, и не старался ничего сделать, чтобы изменить его мнение. Я выясню, какие есть школы-пансионы для мальчиков; я слышал – есть очень даже неплохие, где вы бы не только учились, но и хорошо проводили часы досуга. А сейчас нам надо подумать, что делать на каникулах, ведь и у Анны тоже будут каникулы. Вы, конечно, можете вернуться в Данроамин. – Дети нахмурились. – На самом деле вам нужно повидаться с тетей, потому что она вас очень полюбила. Ну что, у кого какие идеи?
Странно, но вдруг, ни секунды не подумав, все трое высказали одну и ту же мысль.
– Домик на колесах, – сказал Франческо.
– Не такой, который лошадь возит, как Того, – пояснил Гасси. – Но такой, который стоит на одном месте.
Анна кивнула:
– На ферме Уолли. В их доме на всех не хватит места.
Сэру Уильяму это понравилось. Таким же голосом, как когда-то он произнес: «Военные говорят, что дорогу завтра откроют. А значит, завтра мы можем полететь в Стамбул», сэр Уильям сказал:
– Хорошо. Я поговорю с папой Уолли, как только они вернутся домой. Идея с домом на колесах мне нравится. В любом случае стоит попробовать. Теперь уж я никуда не денусь и буду поддерживать с вами связь.
Франческо улыбнулся.
– Надеюсь. Это большое утешение – знать, где вы находитесь.