Балканский сюжет. Косово
Шрифт:
Вернулся домой с приятным ощущением: побывал в гостях у своих! Сербы меня буквально очаровали. До чего же радушные, милые, славные люди!
Имена-то какие светлые, звучные, радостные – Драголюб, Милорад, Радован! Славяне, одним словом!
Взахлеб делился впечатлениями с близкими друзьями – Юрой Лощицем, Сережей Лыкошиным, Димой Золотухиным, которые разделяли мои симпатии, особенно Лощиц с его двумя романами о Югославии и блистательными переводами сербской поэзии.
Сергей, как мне показалось, слушал с сочувственной улыбкой, но больше отмалчивался. Золотухин, вздохнув, сказал, что с Югославией у него связано одно
Два фильма С.А. Герасимова о Петре Великом с Дмитрием Золотухиным в главной роли пользовались большим успехом у югославской публики. Особенно глянулся «южкам» (так с ласковой фамильярностью у нас называли югославов в советские времена) исполнитель роли молодого царя. Вскоре Дмитрий получил приглашение на международный кинофестиваль, который проходил в хорватском горном местечке Сопоте.
– После демонстрации нашего фильма, – вспоминал Митя, – я в сопровождении организаторов фестиваля спустился в бар. Выпили за дружбу, за искусство вообще и за кинематограф в частности. Завязалась, как положено, товарищеская беседа, плавно перешедшая в творческий диспут, рамки которого расширялись по мере выпитого. Со мной рядом сидел мужичок из «Совэкспортфильма», и он вскорости деликатно вывел меня из-за стола и любезно проводил до гостиничного номера. Но, дождавшись его ухода, я тотчас вернулся в бар к вящей радости моих собутыльников.
Пропустили еще по-маленькой, и тут я им выдал со всей комсомольской прямотой, в лучших традициях советской антититовской пропаганды конца сороковых – начала пятидесятых годов. Укорял за низкопоклонство перед американцами, за отход от идеалов социализма, стыдил за второсортность югославского кино. Южки терпеливо меня дослушали, почти разом встали и ушли.
Утром за завтраком мрачный «совэкспортфильмовец» сообщил, что мероприятия с моим участием, в том числе и объявленная телевизионная пресс-конференция в Белграде, отменяются.
В Москве всё, слава Богу, обошлось. Наверно, у чекистов, прочитавших отчет сослуживца, в моем случае сработал привычный стереотип. Ведь по существу я лишь озвучил, как говорится, политическую линию партии и правительства, которая ни для кого в нашей стране не являлась тайной.
Потом кто-то из нас вспомнил, как возмущалась одна отечественная кинодива отказом югославского режиссера снимать ее в главной роли совместного кинофильма.
– Надо же быть такой сволочью! – распалялась она. – Существуют две национальности: евреи и русские. А этот придумал: «Я – югослав»?! Можете себе такое представить!
Посмеялись над незадачливой дурехой, а я задумался: ведь по сути-то она права. Нет такой национальности «югославы». И термин «югословены», который еще недавно пытались использовать в своих трудах наши отечественные балканисты, тоже никуда не годится.
Нет такой общности, нет такой нации. Как нет россиян, грузин, азербайджанцев, наконец, американцев, а есть русские, татары, башкиры, якуты, аджарцы, гурийцы, сваны, мегрелы, турки, персы, армяне, татары (только на этот раз азербайджанские), англичане, французы, итальянцы, ирландцы… Всех не перечесть.
На территории распавшейся Социалистической Федеративной Республики Югославии остались сербы, хорваты, боснийцы, словенцы, македонцы, черногорцы, албанцы, венгры.
Престарелый маршал Иосип Броз Тито мечтал увидеть в собранном им многонациональном государстве сообщество единой югославской нации.
Недавно Агентство национальной безопасности США сняло гриф секретности с аналитического документа, подготовленного в конце семидесятых годов прошлого века. Из него следует, что Тито, по всей вероятности, был русским или поляком по происхождению. К такому выводу пришли специалисты по фонетике, которые изучали произношение маршала. По их утверждению, Тито говорил на сербохорватском языке с «иностранным акцентом», смягчая согласный звук «н» перед гласным «и», как это произносят русские или поляки. Американцы уверяют, что этот пример «неюгославского происхождения» Тито во многом объясняет «беспристрастное и успешное руководство многонациональной страной». Ранее высказывались предположения о том, что югославский лидер был наполовину хорватом, наполовину словенцем, венгерским евреем, австрийцем и даже итальянцем. «Неизвестно, – отмечалось в документе, – удастся ли его последователям продолжать такую же политику».
Спустя два десятилетия некоторые не в меру ретивые помощники Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева тщетно пытались внушить ему идею провозглашения новой общности «советский народ».
Преемники Леонида Ильича к этому «проекту» не возвращались. После распада СССР из паспортов граждан Российской Федерации исчезла графа «национальность», а сами они стали «россиянами». Раскатисто, с особой гордостью произносил это слово Ельцин. Было чем гордиться. Как же, ему удалось превзойти и Тито, и Брежнева! Оставался только вопрос, как долго просуществует подобное «достижение» в национальной политике в государстве, где русские составляют более восьмидесяти процентов населения и к тому же являются самым многочисленным народом Европы?
Но вернусь к двухтысячному, времени моего возвращения из Баня-Луки. Наступил апрель, месяц, который я всегда встречал с надеждой на завершение нелюбимых мной холодов.
Каждое утро к девяти часам я исправно являлся в Департамент международных организаций, занимался привычными вопросами многостороннего сотрудничества в области здравоохранения и охраны окружающей среды и нередко заканчивал трудовой день, как правило, – «легкой» выпивкой с коллегами (не более ста граммов водки или виски).
Казалось, ничто не предвещало перемен. Я постепенно входил в колею размеренной чиновничьей жизни, от которой отвык за время оперативной службы за рубежом, и вдруг раздался звонок от кадровика Жени Нестерова: «Михалыч, тебя срочно разыскивает Авдеев».
Через несколько минут я уже находился на седьмом «министерском» этаже у кабинета первого заместителя министра иностранных дел Александра Алексеевича Авдеева, с которым был знаком еще по институту с середины шестидесятых годов.
Авдеев показал мне телеграмму Постоянного представителя Российской Федерации при ООН С.В. Лаврова с информацией о беседе с американским генерал-майором в отставке Уильямом Нэшем, назначенным Генеральным секретарем ООН К. Аннаном на пост Регионального администратора отделения Миссии ООН (ЮНМИК) в Северном Косово.
Предугадывая мой вопрос, Авдеев сказал: «Должность у Нэша солидная, считай, губернаторская. За ним стоят Мадлен Олбрайт и Ричард Холбрук. Они, судя по всему, и направили генерала к Лаврову. Читай повнимательнее, закончишь, обсудим».
Конец ознакомительного фрагмента.