Балканский тигр
Шрифт:
Маршал авиации внимательно прочитал отчет и отметил, что технологии «стелс» так и остались тупиковой ветвью авиастроения. Даже не очень мощная аппаратура корабля «Мариуполь» пеленговала пресловутые «невидимки», а уж с новейших «МиГов» и «Сушек» самолеты были видны как на ладони.
Главком ВВС раздавил в стакане дольку лимона, отхлебнул обжигающий чай и вернулся к делу, от которого минуту назад его отвлек нарочный с отчетом из разведотдела. Маршал выдвинул верхний ящик стола, извлек доску с разложенными на ней пластмассовыми детальками модели биплана «Фарман» времен
— Пет! — Доктор Фишборн приоткрыл дверь в кабинет Брукхеймера и мотнул головой. Мол, выходи, нужно поговорить.
Профессор отложил бумаги и, воровато оглянувшись, выскользнул в коридор. После приснопамятного разговора в столовой он перелопатил всю документацию, касающуюся поставок в США альфа-фета-протеина, и обнаружил массу странностей. Отправителями всякий раз значились разные фирмы, биологическое сырье поступало нерегулярно, использовались длинные и путаные маршруты пересылки. Такое впечатление, что реальный поставщик изо всех сил заметал следы. Но делал это грубовато.
— Профессор! — преувеличенно бодро провозгласил Фишборн. — Я хочу показать вам удивительный экземпляр трансгенной пшеницы. Не изволите ли имеете со мной посетить оранжерею?
— Пожалуй, — громко согласился Брукхеймер. Однако его нарочито звучный ответ пропал втуне — занятые проверкой оборудования лаборанты, для которых предназначались эти слова, даже не повернули головы. Им не было никакого дела до того, куда вдруг намылились двое маститых ученых.
— Мы не переигрываем? — тихо спросил Брукхеймер, когда они подошли к ведущей в испытательный корпус лестнице.
— Ничуть, — Фишборн сморщил нос. — Пусть думают, что хотят. Что у нас с головами не совсем в порядке или что мы с вами — два престарелых влюбленных педераста. Главное, чтоб никто не догадался, чем мы занимаемся на самом деле. Иначе за нашу безопасность я не дам и десяти центов.
— Все настолько серьезно?
— Более чем.
Биологи спустились на нижний этаж, миновали широкий коридор, заставленный садовым инструментом, и очутились в застекленном ангаре площадью несколько тысяч квадратных футов.
Фишборн подвел приятеля к узкому деревянному ящику, в котором колосились светло зеленые побеги пшеницы мутанта.
— Здесь мы сможем говорить без помех.
— Вы подозреваете, что в помещениях стоит аппаратура? — негромко поинтересовался Брукхеймер, дотрагиваясь до колючего соцветия.
— Я никогда ничего не подозреваю, — Фишборн усадил профессора на полированную скамейку и примостился рядом. — Вчера я обследовал свой кабинет… У меня есть приятель, который торгует вот такими штучками на нью-йоркском рынке, — Лоуренс вытащил из кармана и повертел в пальцах металлический цилиндр. — «Антиклоп» называется. Обнаруживает активные и пассивные микрофоны. Я его позаимствовал денька на два. И пожалуйста — в моем кабинете три закладки, дома — еще две. В телефонном аппарате и в гостиной.
— Но зачем?
— Друг мой,
— Однако условия контракта…
— Забудьте. Как забудьте и о поправках к Конституции. Здесь не мы устанавливаем правила. Надеюсь, вы ни с кем не обсуждали наше маленькое дельце?
— Я не псих, — мрачно буркнул Брукхеймер.
— Я тоже. Так что пока мы в относительной безопасности.
— Вы что то обнаружили?
— И немало. Во-первых, этот протеин не из Китая. Нет ни малейших следов гадолиния, характеристики продукта не соответствуют стандартам желтой расы. Если судить по совокупным признакам, реагент пришел к нам из Европы.
— Нонсенс! Для получения такого количества необходимо арендовать крупнейшие научные центры целиком. И ассоциация гематологов тут же засечет подобный эксперимент.
— Согласен, — Фишборн закинул ногу на ногу. — Но приборы не врут. Генетические коды на семьдесят процентов совпадают с кодами жителей Южной Европы…
Брукхеймер закусил верхнюю губу. В научном мире соответствие больше чем на пятьдесят процентов считается неоспоримым доказательством правильности теории. А несовпадения обычно объясняются в процессе дальнейших исследований.
— Все равно слишком большое количество вещества…
— Это верно. Но я наткнулся на один интересный фактик — несколько лет назад, когда мы стали испытывать острую нехватку сложных протеинов, к поставкам подключили некую фирму «Медитрон Иншуренс» с юридическим адресом в штате Вирджиния. И те каким-то образом ситуацию стабилизировали.
— Ну и что?
— Я послал запрос в Бюро Регистрации относительно этой фирмы и узнал, что она является филиалом «Майте Корпорэйшн». А та, в свою очередь, входит на правах соучредителя в «Бигхорн Траст Дивижн», со штаб квартирой в Мэриленде.
— И о чем это говорит?
— Неискушенному человеку — ни о чем. — Фишборн хитро улыбнулся и закурил тонкую сигару. Вообще то курить в оранжерее было строжайше запрещено, но никто бы не осмелился сделать замечание доктору, двадцать лет проработавшему в институте и создавшему его практически на пустом месте. — Однако не мне. В начале девяностых я имел кое-какие контакты с представителями «Бигхорна» и прекрасно знаю, что эта корпорация на сто процентов финансируется ЦРУ. Выполняет разные деликатные поручения, когда умники из Лэнгли не хотят, чтобы кто-нибудь нащупал связь между ними и какими нибудь грязными делишками.
— Вы хотите сказать, что ЦРУ организовало в Европе линию по производству и очистке альфа-фета-протеина?
— Не напрямую, конечно. Но не забывайте, как они наладили торговлю героином во время вьетнамской кампании. Создали фонд финансирования спецопераций и перегоняли наркотики в Штаты на самолетах с гробами. Тут, мне кажется, мы имеем дело с чем-то аналогичным.
— Да они совсем свихнулись! — Брукхеймер раскраснелся. — А если все раскроется? Нам же потом в научном мире никто руки не подаст. Я не говорю уж о расследовании… Как вы думаете, коллега, Криг в курсе дела?