Балканский венец. Том I
Шрифт:
Очистил Дракула от турок всю страну свою, особливо Южную Валахию, где они по недосмотру господнему чуть было не расплодились. Захватил он там три большие турецкие крепости – Джурджиу, Новиград и Туртукай – и перестал платить дань туркам. Зол был султан Мухаммед, рвал он на себе шелковые халаты да сек рабам головы. А толку-то? Не мог ничего поделать султан с рыцарем Ордена Дракона. И тогда надумал он стереть Валахию с лица земли…
Глянул отец Николай на Ратко – а у того глаза не на месте.
– Но не стер же он, правда?
– Нет, сыне. Куда ему, этому султану! Ишь ты, а я и не приметил, как за делами да разговорами день прошел. Иди почивать, умаялся небось, а я пока потружусь. Только свечи мне поставь. Иди.
Осенил отец Николай Ратко крестным знамением, коснулся губами лба его – и вернулся
45
Мортэ лор – «смерть им» (рум.).
* * *
Единою ж пусти по всей земли свое веление, да кто стар, иль немощен, иль чим вреден, иль нищ, вси да приидут к нему. И собрашась бесчисленое множество нищих и странных к нему, чающе от него великиа милости. Он же повеле собрати всех во едину храмину велику, на то устроену, и повеле дати им ясти и пити доволно; они ж ядше и возвеселишась. Он же сам приде к ним и глагола им: Что еще требуете? Они же вси отвещаша: Ведает, государю, Бог и твое величество, как тя Бог вразумит. Он же глагола к ним: Хощете ли, да сотворю вас беспечалны на сем свете, и ничим же нужни будете? Они же, чающи от него велико нечто, и глаголаша вси: Хощем, государю. Он же повеле заперети храм и зажещи огнем, и вси ту изгореша.
Наутро чуть свет побежал Ратко в храм полюбоваться еще разок на князя Милоша, а потом через кухню, на ходу закусив гибаницей, поспешил он в келью к отцу Николаю. Тот гулял по обыкновению, и прочел Ратко последнюю его запись:
«Весной 1462 года Махмуд-паша, великий визирь султана Мухаммеда, во главе армии из тридцати тысяч воинов вышел в карательный поход против господаря Влада Дракулы. Османы переправились через Дунай и напали на Валахию».
– Что? Что дальше было? – накинулся Ратко на вошедшего учителя.
Оторопел тот сперва. Но не будешь же сироту за такое лупцевать! Потому и ответствовал:
– Сбегай сперва к брату Ничифору за пергаментом да за чернилами, а потом поведаю я тебе, чем дело кончилось.
Бежал Ратко, не чуя ног под собой. И как только сосуд с чернилами не разбил? А когда прибежал, бухнул все на стол, уселся в углу кельи на овечьей шкуре, поджал худые ноги – и жадно внимал учителю.
– Вошло войско Махмуд-паши в Валахию и принялось разорять ее…
– Но как же?! Почему господарь оставил свой народ?!
– Терпение, сыне! Твою деревню разорили когда-то турки в таком же грабительском походе, и ни один из господарей за вас не вступился. Не всесильны они, господари. Только Господь всемогущ, запомни это. Ну так вот. Пограбили, пожгли да поубивали турки всласть, как повсюду они это делают. Много пленников взяли они, дабы потом продать их на рынках своих богомерзких. И вот на обратном пути, когда переправлялись турки через Дунай с награбленным добром и пленниками, налетел на них Дракула со всем своим войском – а и было его в те поры не больше трех тысяч всадников. Налетел – и одолел, турки и опомниться не успели. Десять тысяч турок убиты были на месте, еще столько же – при бегстве поспешном. Мало кто из турок добрался тогда до дома своего.
– Вот это да!
– Да, победа была неслыханной. Одолел Дракула турок, коих было в десять раз больше, нежели его воинов. Не бывало такого прежде. И мыслить стали другие господари – видать, не так уж и непобедимы эти турки, раз под силу смертному мужу одолеть их. Вернул Дракула все награбленное добро обратно и освободил людей. Убитых не мог он вернуть, но разве напрасной была их жертва? А уж какой злобой изошел султан после этого! Но Турция сильна была – она и теперь сильна, одолеть
– И что же?
– Воистину, случилось чудо, сыне! Хорошо усвоил Дракула уроки битвы Косовской – так хорошо, что ни одной ошибки царя Лазаря не повторил. Твердо знал господарь Влад, что нельзя побить османов в открытом бою. Как бы ни были доблестны его воины – а не одолеть двадцати пяти тысячам двести пятьдесят.
– Но одолел же он их, одолел?
– То-то и оно, что одолел! С тех самых пор турки и заговорили о Дракуле-колдуне. Ан не было там никакого колдовства! Держи крепче оружие в руках, будь чист сердцем, думай головой, а не задом, – вот и все колдовство. Так слушай – летом 1462 года вступило в Южную Валахию несметное войско османское. Но что видит султан на месте цветущего края? Ни деревни, ни колосящегося поля, ни колодца, ни амбара. Ничего нет! Лишь черный дым от горящих полей застилает небо. Выжжена земля, отравлена вода, и нечего делать там ни людям, ни зверям. Идет так султан день, идет неделю. Пожрало войско его последние припасы, ибо шли налегке, уповая на легкую добычу. Надумал тогда султан подвозить пропитание для голодающего воинства своего по Дунаю. Но запирала вход в Дунай могучая крепость Килия, и красовался на ней герб венгерских королей. Тут-то король Матиаш и расстарался – ни одно турецкое судно не вошло в Дунай. Осадили турки Килию, да что толку-то! Крепости еще полгода стоять, а войско святым духом не накормишь. Но то был только зачин, ибо, когда ступили турки на дорогу, ведущую к столице валашской, начались дела пострашнее.
Как-то ночью завыли вокруг турецкого войска волки, а потом налетели на сонных турок всадники в турецкой одежде. То были воины Дракулы, и мчался он на коне впереди их, рискуя жизнью. Много турок полегло в ту ночь. Без малого тридцать тысяч. Бегали они по лагерю своему во тьме, как обезумевшие, а знаменитый чешуйчатый доспех господаря весь залит был поганой их кровищей. Не давала покоя Дракуле слава князя Милоша – она и теперь никому покоя не дает. Разыскал он шатер султана, ворвался в него прямо на коне да заколол того, кто лежал на султанском диване в красном халате, богато шитом золотом. Рассек ему Дракула ножом брюхо – от живота до самой бороды. Но хитер был султан Мухаммед, да и про битву Косовскую тоже не забыл. Посему ночевал султан не в своем шатре, а в шатре орта-баши янычар [46] . На диван же положил слугу в халате своем.
46
Орта-баши – начальник орты, основного подразделения янычарского войска (тур.).
Остался султан жив в ту ночь, но ужас навсегда поселился в его сердце. Кровь залила шатер его, а халат богатый порезан был на мелкие лоскутки. Много воинов потерял султан в ту ночь, а тех, что остались, нечем было накормить. И когда опять наступила ночь и услышал султан волчий вой, страх завладел его сердцем безраздельно. Молвил он своим приближенным: «Невозможно отобрать страну у мужа, способного на такие деяния», бросил войско свое и бежал в Андрианополь. И случилось это в одном дневном переходе от валашской столицы. Тогда ударил в тыл бегущим османам господарь Влад и одолел их. Только малая часть турок выбралась из Валахии. Тогда и прозвали Дракулу турки «Казыклы» [47] , ибо трупы врагов своих, по их же собственному обычаю, насадил он на колья.
47
Казыклы – Насаживающий (тур.).