Баллада о Лорелее
Шрифт:
— Ну, как знаешь, — произнесла Катя, плечом отодвинула Рона в сторону, пересекла комнату и вышла в коридор. Рон поспешил следом.
— Подожди. Ты куда?
— Я же сказала — на Землю. Ты со мной, или как?
— Кэт, не нужно решать сгоряча. Ну какая тебе разница, сейчас или через три-четыре дня? Предлагаю успокоиться и на холодную голову взвесить все «за» и «против». Э-э-эх… у меня через час очередной рейс. Черт, как некстати! Ну не могу я не пойти!.. Не могу. Послушай, давай обсудим наши дела, когда я вернусь. Хорошо?
Катя не ответила. Смотреть на Рона ей почему-то стало вдруг неприятно. В прихожей она подобрала свои кроссовки, надела на ноги
— Не уходи, — тихо сказал он.
— Последний раз спрашиваю, ты со мной? — сказала Катя.
Рон молчал.
— Ясно. Ну что ж, тогда прощай. Привет Мэри.
— Какой Мэри? — не понял Рон.
— Тебе видней. Той самой, о которой ты грезил в своей постели полчаса назад, — сказала Катя, развернулась и вышла из квартиры.
— Постой! Нет никакой Мэри, — крикнул Рон. — Не знаю я никакой Мэри! Кэт! Это какая-то ошибка!
Однако, Катя, переполненная гневом, даже не обернулась.
Ну почему мне сегодня так хронически не везет? За что мне все это, за какие-такие прегрешения?
Катя в полном одиночестве расположилась на диване в самом дальнем углу зала ожидания космопорта и вовсю шмыгала носом. Мокрых дорожек на щеках она попросту старалась не замечать. Поначалу она еще вытирала щеки и уголки глаз краешком носового платка, однако влажные свидетельства ее переживаний упорно возникали снова и снова, и Катя, наконец, бросила это бесполезное занятие. Всю жизнь она считала себя сильным человеком, способным справиться с любой неприятностью, не доводя дело до слез. И вот пожалуйста! Расклеилась самым неприличным образом. Хорошо, что никто не видит ее позора.
Разрыв с Роном дался гораздо труднее, чем она могла думать. Катя вдруг поняла, что до сих пор не перестала любить его и, оказывается, все то время, пока длилось столь драматическое выяснение отношений, неосознанно каждое мгновение ожидала, что он обязательно прервет ее, обнимет и скажет: да, я готов отправиться куда угодно, хоть на край света, лишь бы мы были вместе. Но этого так и не произошло. Рон неожиданно прекратил все попытки хоть как-то оправдаться в ее глазах и лишь угрюмо наблюдал, как она с великим трудом забирается в кабинку лифта, цепляясь за косяки и стены проклятым этюдником, как двери медленно, безумно медленно, закрываются, навсегда отгораживая их друг от друга.
Хм… тоже мне… Мог бы, между прочим, и помочь, просто так, по-джентльменски. Но не помог. И не сказал больше ни слова. Ни одного. Даже последнего «прощай».
Навсегда… Неужели, действительно навсегда? Господи, как глупо все закончилось…
И черт меня дернул вернуться в город так неожиданно! Не-ет, правильно говорили подруги, предупреждать нужно заранее. А с другой стороны, неужели у меня существовали хоть малейшие сомнения в том, что рано или поздно Рон все-таки нарушит свое слово? Хм, очевидным образом нет. Н-да, глупо с моей стороны надеяться, будто отказ от торна может оказаться таким легким. Обещал — сделал, и никаких проблем. Если бы все было так просто…
А тут еще эта Мэри. Вот! Самое главное! В ней-то, как теперь представляется, все и дело. Если бы не роновы сладострастные вздохи «Мэри, Мэри»… вряд ли я разозлилась бы до такой степени, что даже не пожелала слушать никаких объяснений. А, может быть, я все-таки поторопилась? Что если все совсем не так? Вдруг здесь что-то совсем-совсем другое? Хотя нет, не стоит себя успокаивать,
Интересно, кто она такая и сколько ей лет? Не иначе, какая-нибудь молоденькая вертихвостка из этой его турфирмы. Томный взгляд, губки бантиком, миниюбка… Да, миниюбка обязательно… а еще белая блузка, расстегнутая сверху на две пуговицы… Планктон. Тьфу, ненавижу.
Катерина сделала последнюю попытку привести лицо в порядок. Все, хватит слез. Нужно думать о том, что же теперь делать дальше. Вариантов, к сожалению, немного. Вернее, их вообще нет.
Она вспомнила, как переполненная желанием немедленно улететь отсюда куда глаза глядят, буквально ворвалась в космопорт полчаса назад и, недолго думая, сразу же бросилась к билетным кассам. Ей почему-то казалось, что рейсовые звездолеты так и стоят на взлетном поле ровными рядами в ожидании того исторического момента, когда она, Катерина, наконец, соизволит занять место в одном из них, чтобы навсегда покинуть планету своих разочарований.
Однако, тут же выяснилось, что лимит неудач на сегодня далеко не исчерпан, и полоса невезения вовсе не ограничилась квартирой Рона, а протянулась гораздо дальше, аж до самого космопорта. Сообщение о том, что единственный на Лорелее рейсовый звездолет отправляется на Землю всего через сорок минут, и билетов на него уже нет, поразило Катю в самое сердце. Ну, просто совсем нет, ни одного. Да как такое вообще возможно, ведь ей так нужно улететь именно сейчас!
Катя устроила у окошка кассы совершенно безобразную сцену, доказывая молоденькой кассирше, что ей необходимо на Землю просто позарез, что это вопрос жизни и смерти, поэтому если улететь сегодня так и не удастся, то все пропало, и ее, Катина, безвременная кончина тяжким бременем ляжет на души всех без исключения работников космопорта. Так что, в ваших же, девушка, интересах…
Испуганная подобным напором кассирша сначала пыталась вяло оправдываться, однако в конце концов набралась смелости и слегка дрожащим голосом заявила, что если нервная пассажирка немедленно не успокоится, то в дело вынуждена будет вмешаться полиция. Это стало холодным душем для кипевшей негодованием Катерины. Внезапно осознав, где она находится и что в конце концов происходит, она сумела-таки обуздать свои эмоции, извинилась и поинтересовалась билетами на следующий рейс. Разочарованию не было предела. Оказалось, что звездолеты на Землю отправляются лишь раз в десять дней. Вот уж, действительно, как с самого утра не задалось…
Только теперь Катя вдруг обратила внимание на то, что находится в зале космопорта практически в гордом одиночестве. Ну ясное дело, все, кому надо, уже улетели, а прочие, по всей видимости, прекрасно знакомы с расписанием. Не то, что некоторые…
Н-да… ситуация. И куда же теперь? В гостиницу? Еще целых десять дней на Лорелее — это невыносимо. Ежедневно, ежеминутно, каждой клеточкой тела ощущать присутствие Рона где-то рядом… Раньше она считала город огромным мегаполисом, в котором совсем нетрудно затеряться так, чтобы тебя никто никогда не нашел. Теперь же Катя считала его слишком маленьким для двоих. Вероятность нежданной встречи представлялась ей до невозможности высокой, чуть ли не близкой к единице. В душе бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, она мечтала увидеть Рона хотя бы один, ну самый разнаипоследнейший раз, а с другой ненавидела себя за это желание.