Баллада Рэдингской тюрьмы

Уайльд Оскар

– -

Казалось, кто-то чрез болотоИдет в унылой тьме:Шептать моленья мы не смелиИ вновь рыдать в тюрьме;Погасло в каждом что-то разом:Надежды свет в уме.Идет все прямо Правосудье,Не потеряет след,Могучих губит, губит слабых,-В нем милосердья нет,Пятой железной давит сильных,Убийца с давних лет!

– -

Мы ждали, чтоб пробило восемь…Был сух во рту язык…Мы знали: восемь-голос Рока,Судьбы проклятый крик.Равно для злых и правых петлюГотовит Рок в тот миг.Что было делать, как не ждать нам,Чтоб этот знак был дан?Недвижны, немы были все мы,Как камни горных стран,Но сердце с силой било, словноБезумец в барабан.Внезапно

всколыхнул молчаньеЧасов тюремных звон;И вдруг, как волны, все наполнилБессильной скорби стон:Так прокаженные тревожат,Вопя, болотный сон.Как лики ужаса являетПорой нам снов кристалл,-Мы вдруг увидели веревку,Нам черный крюк предстал,Мы услыхали, как молитвуПалач в стон смерти сжал.Весь ужас, так его потрясший,Что крик он издал тот.Вопль сожаленья, пот кровавый,Их кто, как я, поймет?Кто жил не жизнь одну, а больше,Не раз один умрет.

IV

В день казни нет обедни в церкви,Ее нельзя свершать:Священник слишком болен сердцем,Иль бледен он, как тать,Иль то в его глазах прочтем мы,Что нам нельзя читать.Мы были заперты до полдня…Но, слышим, вот звонят…Бренча ключами, молча СтражиОткрыли келий ряд.Пошли мы лестницей железной,Свой покидая Ад.Хотя на Божий свет мы вышли,Наш круг был изменен:Один от страха весь был бледен,Другой, как стебль, склонен,И не знавал я, кто смотрел быТак жадно в небосклон.Да, не знавал я, кто вперял быТак пристально глазаВ клочок лазури, заменявшийВ тюрьме нам небеса,И в облака, что плыли мимо,Чтоб окропить леса.И не было меж нас такого,Кто б, с бледностью лица,Не думал, что и он достоинТакого же конца:Ведь если он убил живого,То эти – мертвеца.Гот, кто вторично грех свершает,Терзает мертвых вновь,Он с них срывает страшный саванИ вновь их точит кровь,Вновь точит кровь, за каплей каплю,И убивает вновь.

– -

Как клоуны, в наряде диком,В рисунке двух кругов,Мы молча шли асфальтом скользким,Вкруг, вкруг, все сто шагов,Мы молча шли асфальтом скользким,И каждый шел без слов.Мы молча шли асфальтом скользким,И через каждый умНосилась Память об ужасном,Как ветра дикий шум,И перед каждым мчался Ужас,И Страх стоял, угрюм.

– -

Взад и вперед ходили Стражи,Как пастухи в стадах,Одеты в праздничное платье,В воскресных сюртуках,Но выдавала их деяньеНам известь на ногах.Где широко зияла яма,Ее мы не нашли.Виднелись у стены тюремнойПесок и слой земли,Да комья извести, как саван,Над мертвым сверх легли.Да! Был у мертвого свой саван,-Не многим дан такой!Труп обнажен, чтоб стыд был больше,Но за глухой стенойЛежит в земле,-закован в цепи,-В одежде огневой.И пламя извести все гложетТам тело мертвеца:Ночами жадно гложет кости,Днем гложет плоть лица,Поочередно плоть и кости,Но сердце-без конца!

– -

Три долгих года там не сеютИ не сажают там,Три долгих года там не местоНи травам, ни цветам;Земля молчит, не шлет упрекаСмущенным небесам.Им кажется: убийцы сердцеОтравит сок стеблей.Неправда! Взысканная Богом,Земля добрей людей:Алей цвет алой розы будетИ белой цвет – белей.Даст сердце стебли розы белой,Рот – стебли алых роз,Кто знает, чем святую волюГотов явить Христос,С тех пор как посох ПарсифаляЦветами вдруг пророс?

– -

Нет! Белым розам, алым розамВ тюрьме не место жить.Кремень, булыжник, черепица –Все, что здесь может быть:Цветы могли б иное гореПорою облегчить.Нет! Ни один – ни розы алой,Ни белой – лепестокНе упадет близ стен проклятыхНа землю иль песок,Не скажет узникам, что умерЗа всех распятый Бог.

– -

И все ж, хотя стеной проклятойТот мертвый окружен,И

дух того не бродит ночью,Кто цепью отягчен,И дух того лишь стонет жалко,Кто в известь схоронен,-Он все ж -несчастный -дремлет в мире,Иль в мире будет он:Он Ужасами не тревожим,Он Страхом не смущен,В земле нет ни Луны, ни Солнца,Где бедный схоронен.

– -

Как зверь, он ими был повешен,И реквием святойНе пел над ним, как утешеньеЕго душе больной.С поспешностью он унесен был,Зарыт в земле сырой.Раздетый труп они швырнули(Пусть мухи поедят!),Смеялись, что так вздуто горло,Чист и недвижен взгляд,И с хохотом ему творилиИз извести наряд.Колен Священник не преклонитПеред могилой той,Пред ней не сделает, с молитвой,Он знак креста святой,Хоть ради грешников СпасительСошел в наш мир земной.Но что ж! Грань жизни перешел он;То участь всех живых.В разбитой урне СожаленийПотоки слез чужих.О нем отверженцы рыдали,Но плакать – доля их.

V

Прав или нет Закон,- не знаю:То знать мы не должны.Мы, узники, одно мы знаем,Что прочен овод стены,Что день в тюрьме подобен году,Что дни его длинны.И знаю я, что все Законы(Создание людей),С тех пор как брат убит был братомИ длится круг скорбей,-Зерно бросают, лишь мякинуХраня в коре своей.Я также знаю,- и должны быО том все знать всегда,-Что люди строят стены тюремИз кирпичей стыдаИ запирают, чтоб СпасительНе заглянул туда.Они свет Солнца запираютИ милый лик Луны,Они свой Ад усердно прячут,И в нем схороненыДела, что люди и Сын БожийУвидеть не должны!

– -

В тюрьме растет лишь Зло, как севыГубительных стеблей.Одно достойно в том, кто гибнетИ изнывает в ней:Что в ней Отчаяние-сторож,А Горе – спутник дней.Здесь могут голодом ребенкаИ день и ночь терзать,Бить слабых, мучить сумасшедшихИ старцев оскорблять.Те гибнут, те теряют разум,И все должны молчать.Живут здесь люди в кельях узких,И тесных, и сырых,В окно глядит, дыша отравой,Живая Смерть на них,И, кроме Похоти, все сталоПрах-в образах людских.Поят водою здесь гнилою,Ее мы с илом пьем;Здесь хлеб, что взвешен строго, смешанС известкой и с песком;Здесь сон не дремлет: чутко внемлет,Крича, обходит дом.

– -

Пусть тощий Голод с Жаждой бледной,Как две змеи, язвят,Пусть сохнет тело,- что за дело! –Другой ужасней яд:Мы днем таскаем камни,- ночьюОни в груди лежат.Здесь в келье-сумрак, в сердце-полночь.Здесь всюду – мрак и сон.Колеса вертим, паклю щиплем,Но каждый заключенВ Аду отдельном, и молчаньеСтрашней, чем медный звон,Никто не подойдет к нам с речьюПриветной и живой,Лишь глаз к нам смотрит сквозь решеткуБезжалостный и злой;Забыты всеми, гибнем, гибнемМы телом и душой!Одни, унижены, мы ржавимЦепь жизни без конца.Те плачут, те клянут, те терпятС бесстрастностью лица,-Но камни сердца раздробляетБлагой Закон Творца.

– -

Сердца, разбитые в темницах,Благоуханье льют,Так, как у ног Хряста разбитыйАльвастровый сосуд,И дивным полон ароматомЗемных грехов приют.О, счастлив тот, чье сердце можетРазбиться на пути!Как иначе очистить душуИ новый путь найти?Когда не в глубь сердец разбитых,-Куда Христу сойти?И тот, чье вздуто было горло,Чист и недвижен взгляд.Ждал рук Того, Кем был разбойникС креста на Небо взят.Сердцам разбитым и печальнымХристос являться рад.Тот в красном, кто читал Законы,Ему отсрочку дал,-Три маленьких недели жизни,Чтоб он свой грех созналИ кровью искупил минуту,Когда он нож держал.Омыли слезы крови руку,Что кровью залита.Смывается кровь только кровью,И влага слез – чиста.Знак Каина кровавый – белойПечатью стал Христа.