Балласт для дядюшки мага

Перфильева Дарья

Они удалились в кабинет, а я вбежала наверх по лестнице, и закрылась в своей комнате. События прошедшего дня заполнили мое сознание. Как же было интересно работать рука об руку с дядей. Как же было здорово ощущать себя нужной и важной. Я сегодня помогла найти лазейку, с помощью которой преступники похитили золото, помогла узнать как они смогли беспрепятственно проникнуть в хранилище, а также безнаказанно забрать оттуда деньги. И в этом мне помог мой дар, который теперь я могу потерять.

Мне вспомнился поцелуй, я впервые почувствовала такую легкость, такую неземную воздушность, что

казалось, приблизилась к Богам. Жаль, что все хорошее быстро заканчивается, жаль, что это лишь то, что больше никогда не повториться. А значит ли это, что дядя видит во мне не просто свою маленькую племянницу, а все же девушку? В этом я не была уверена, ведь он мог просто проникнуться ситуацией, он был наедине с девушкой в темном туннеле. Как тут не поцеловать? Я же тоже совсем не была против. Да и вообще, это же я так все подстроила, чтобы его губы и мои губы встретились. Если бы что-то было, то дядя мог поцеловать меня сам в машине, но не стал этого делать. Значит, все же, он был удивлен моим поступком и поэтому какое-то время отвечал на поцелуй.

.Я присела на кровать и опустила плечи, все больше погружаясь в невеселые думы.

Постучали в дверь.

– Войдите!
– не задумываясь, бесцветным тоном проговорила я.

Меня решила навестить матушка, она заглянула в мои покои смущенно проговорила:

– Дочка, я так волновалась, могу я к тебе зайти?

– Я же сказала, что можно зайти!
– получилось немного раздраженно.

Я всегда чувствовала, что между нами есть какая-то борьба, она будто соревновалась со мной за внимание отца, за то кем мы стали, пытаясь доказать мне, как она счастлива.

– Завтра приедут Элионы, ты должна быть неотразима!
– говорила она, пока садилась рядом со мной на кровать.

– Зачем?

– Как это зачем? Дениан твой жених, тебе просто необходимо выглядеть так, чтобы у него и мысли не возникало взглянуть на кого -нибудь другого!
– возмутилась матушка моему вопросу.

– А разве человек, который бы меня по-настоящему любил, смотрел бы на кого-то еще?
– с удивлением спросила я.

– А кто говорит о любви?
– вопросительно посмотрела на меня мать.

– А разве не должны люди жениться, основываясь именно на этом чувстве? Разве не должны мы проживать жизнь с человеком, которого действительно любим?

– Ты такая наивная, дочка! Нет у человека выбора. В нашем кругу точно! Подозреваю, что и простых людей его тоже нет. Ты должна составить хорошую партию, принести пользу своей семье, увеличить капитал, продвинуться вперед по иерархической лестнице!
– я слушала ее, слушала и не понимала, почему свою единственную жизнь я должна положить на существование рядом с человеком,который может в лучшем случае быть тебе безразличен, а в худшем раздражать каждым своим действием.

– А если я не хочу замуж вообще?
– мне хотелось избежать этого брака всеми возможными способами.

– У тебя просто нет выбора!
– с нажимом проговорила она, - Своим поведением ты можешь нанести вред всей семье, можешь испортить будущую политическую карьеру своему брату. Ни одна порядочная семья не захочет связаться с ним, если ты разорвешь договор о помолвке. Отец не

сможет вести свои дела так же успешно, как прежде. Наш род будет в немилости еще долгое время. Неужели ты этого хочешь?
– с какой-то затаенной злобой проговорила женщина, продолжая мне улыбаться.

Я больше не могла просто так сидеть рядом с ней, пришлось встать и отойти в другой конец комнаты. Сейчас мне казалось, что она своими словами отыгрывается на мне за свою жизнь, вбивая в меня с каждым словом все глубже кол, убивающий надежду на счастье.

– Я просто хочу быть счастливой! Я просто хочу быть любимой!
– у меня на глазах стояли слезы, ну не могла я поверить в то, что вот так все живут, читая о любви только в любовных романах и при случае заводят любовников. Я все еще была полна юношеского максимализма,мое сердце все еще было наполнено ожиданием чудес.

– Забудь это слово, детка, наслаждайся материальными благами, найди утешение в своих детях!
– все, что она мне предлагала, было лишь жалкой альтернативой настоящей жизни.

Я не видела смысла продолжать этот разговор, союзника в матери я не нашла, она лишь еще больше убедила меня в том, что мне предстоит скучная, лишенная эмоций, радости и счастья жизнь.

– Я приду к тебе с утра, чтобы помочь собраться! Ты же знаешь, как графиня цепляется к любой мелочи, которая по ее мнению выбивается из понятия об идеальности!

Мама встала и подошла ко мне, хотела было поцеловать в лоб, но я увернулась, может в знак протеста, а может потому,что чувствовала, мама делает это скорее из материнского долга, чем из-за большой любви.

Глава 23. Король.

– Что ты делаешь?
– вопрошал Нил Ибот своего брата.

– Я создаю будущее своей дочери!
– вздернул подбородок граф.

– Ты лишаешь ее дара!
– возразил младший брат.

– Он ее убивает! Тебе ли не знать?
– пытался оправдаться Бритиус.

– Об этом ты не беспокоился до некоторого времени! Что произошло, в каких твоих очередных делах разменной монетой стала Мариэль?
– мужчина подошел к столу за которым сидел старший брат, оперся руками о столешницу.

– Я не понимаю о чем ты!
– голос мужчина дрогнул, что придало уверенности Нилу в своих суждениях.

– Ты прекрасно знаешь! Элионы не то семейство, ради которого стоит ставить на кон счастье дочери!
– стал дожимать собеседника маг.

– Это неплохой вариант для Мариэль!
– упорно настаивал Бритиус.

– Неплохой? И именно из-за этого ты подписал договор, по которому помолвку нельзя разорвать?
– Нил раздражался все сильнее.

Бритиус поднялся со своего кресла и отошел к окну. Сделано это было специально, чтобы не выдавать своих чувств Он понимал, что поступает неправильно, но ему никто не оставил выбора, Бритиус же просто хочет мира и процветания своей семье.

– Мариэль уже давно должна была быть замужем, а не гоняться вместе с тобой за преступниками. Ее дар лишь мешает ей разглядеть, в чем простое женское счастье!
– старший брат постарался обличить свои мысли в значимые слова, но для герцога Ройса они все равно оставались лишь пустым звуком.