Балтийцы сражаются
Шрифт:
Еще более тяжелая судьба выпала на долю крупного транспортного судна "Вторая пятилетка". Утром 29 августа в него попала бомба, транспорт потерял ход, носовые трюмы заполнила вода. Находившиеся на нем 2500 человек были сняты подошедшими с Го-гланда тральщиками.
Тяжелые повреждения получил транспорт "Люцерна"; с трудом добравшись до Гогланда, он высадил своих 2500 человек на остров. Кое-как дотянул до Гогланда пылающий транспорт "Иван Папанин". И его 2500 пассажиров были высажены на берег. От бомб, сброшенных во время сорок седьмого налета вражеских самолетов, затонул пароход "Колпаке". Много часов героически боролся со смертью экипаж этого славного судна под руководством отважного капитана Эрнста Вейнбергса. При исполнении служебных обязанностей пал смертью храбрых второй помощник капитана Коппель. Пулеметной очередью сражен
Когда "Колпаке" затонул, фашистские самолеты продолжали обстреливать из пулеметов плавающих людей, бросали на них бомбы. Катера подобрали 70 человек, оставшихся в живых (из экипажа в 29 человек спаслось 16).
Потери наши в транспортах были велики, но почти со всех мы сумели эвакуировать личный состав. Самое ценное - люди были спасены. Немалая заслуга в этом заблаговременно созданного на острове Гогланд отряда кораблей и вспомогательных судов под командованием капитана 2 ранга Ивана Георгиевича Святова, В состав отряда входило двенадцать тральщиков, дивизион сторожевых кораблей, шесть торпедных катеров, восемь катеров "МО-4", два буксира, четыре мотобота, спасательное судно "Метеор" и два катера. Эти корабли оказывали помощь пострадавшим, подбирали из воды, снимали с тонущих транспортов людей, доставляя их на Гогланд. Всего переброшено на остров более двенадцати тысяч человек; позже их переправили в Кронштадт.
Не могу не вспомнить здесь, как спасали наших людей члены команды поста СНиС и маяка, расположенных на острове Вайндло (шведское название - Стеншер). Пост возглавлял старшина 1-й статьи М. Н. Гущанинов. Начиная с первых дней августа самолеты противника почти ежедневно бомбили островок; трижды его пытался захватить вражеский десант. Двенадцать краснофлотцев и старшин, составлявшие команду поста, отбились. Когда у острова начал тонуть разбомбленный фашистской авиацией транспорт "Вторая пятилетка", М. Н. Гущанинов и его товарищи на катере и шлюпке поспешили на помощь погибающим. Маневрируя между взрывами, моряки подбирали людей; шестьдесят три человека вырвали они из холодных объятий смерти. На глазах команды поста СНиС развертывалась эпопея героической борьбы за жизнь транспорта "Казахстан". И снова катер, взяв на буксир шлюпку, сновал между минами, подбирая людей. О М. Н. Гущанинове и его подчиненных мне рассказывал начальник связи флота полковник М. А. Зернов, а позднее - писатель Александр Ильич Зоин. Личный состав поста СНиС и маяка Вайндло покинул островок 9 сентября по приказу командования, до конца выполнив свой воинский долг. Подвиг старшины М. Н. Гущанинова и его товарищей был неоднократно отмечен боевыми орденами и медалями Советского Союза. Остров Гогланд при прорыве флота из Таллина стал убежищем, для многих тысяч людей, спасшихся с погибших кораблей и транспортов. Начальник медицинской службы острова А. А. Ушаков организовал им медицинскую помощь.
Начальник базового лазарета хирург И. И. Полежаев наладил круглосуточную работу операционного блока, - ему помогал в этом молодой врач Б. М. Маранц.
Спасенных отправляли с Гогланда в Ленинград, на подступах к которому развертывалась битва. Вчерашние защитники Таллина вместе с краснофлотцами и командирами кораблей Балтийского флота, пришедших в Кронштадт, вливались в ряды тех, кто оборонял город Ленина.
Несколько слов об экипажах транспортов и вспомогательных судов, шедших вместе с боевыми кораблями 28 - 29 августа. С первых дней войны рука об руку с военными моряками Балтики самое активное участие в боевых делах принимали и моряки торгового флота Балтийского, Эстонского и Латвийского государственных пароходств. Тесная боевая дружба военных, торговых моряков, воинов приморских фронтов была примером морского братства при обороне приморских рубежей в ходе всей войны.
В беспримерном таллинском переходе можно было видеть картины поистине героических поступков личного состава транспортов и вспомогательных судов.
Так был совершен прорыв кораблей Балтийского флота и других судов из Таллина в Кронштадт. Историки по-разному оценивают его. Одни считают прорыв лишь героической эпопеей балтийцев, другие склонны видеть в нем явление трагическое и ищут причины этого. Я не разделяю ни той, ни другой точки зрения. Прорыв был одной из крупных операций, проведенных Балтийским флотом в годы Великой Отечественной войны.
Немецко-фашистское командование не сомневалось, что Балтийский флот будет во время прорыва полностью уничтожен силами авиации и минным оружием. Накануне прорыва оно на весь мир хвастливо заявило о том, что ни одному кораблю не удастся уйти из Таллина. Враг просчитался, надеясь на уничтожение флота. Поставленная главнокомандующим войсками Северо-Западного направления флоту задача эвакуировать из Таллина войска, прорваться в Кронштадт была решена. Нам удалось вывести из-под удара основное ядро флота.
Балтийский флот продолжал существовать, основные его силы сохранялись, по-прежнему представляя серьезную угрозу для врага.
Военные моряки Краснознаменного Балтийского флота сделали все, что было в их силах, чтобы выполнить важное задание командования, привести основное ядро флота и тысячи бойцов, в каждом из которых остро нуждался осажденный блокированный и героически сражающийся Ленинград.
Ленинград в опасности
24 августа войска 16-й армии противника начали наступать от Чудова вдоль железной дороги Москва - Ленинград, овладели Любанью, под угрозой оказались Тосно, Мга, Кириши. С берегов Ладоги срочно была снята 168-я стрелковая дивизия, Ладожская флотилия перебросила ее на этот участок; сюда же была направлена 4-я дивизия народного ополчения. 28 августа противник захватил Тосно.
В этот день впервые были произведены непосредственно из Ленинграда выстрелы по танкам и пехоте врага, прорвавшимся в совхоз "Красный бор", из сверхмощного 406-миллиметрового орудия. Командовал огневым налетом капитан-лейтенант Е. Д. Романцов. Чтобы избежать паники среди населения, в газете "Ленинградская правда" было опубликовано сообщение о стрельбе с траекторией через город.
30 августа противник вышел на левый берег Невы к Ивановскому, где наших войск не было. Создалось критическое положение: все дороги перерезаны, финны в Новом Белоострове, казалось, еще нажим - и вражеские войска соединятся.
Мы узнали обо всем этом подробнее, когда в последних числах августа вернулись в Кронштадт, Город выглядел суровым, но спокойным. И вот мы на берегу, перед нами желтое здание штаба флота.
В этот же день в Ленинград прибыл из Москвы нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов. Встретив его, я на ходу доложил об обстановке, о наших потерях при прорыве флота из Таллина в Кронштадт, положении гарнизона на Моонзундских островах, который остался в глубоком тылу и которому помочь мы теперь ничем не могли. Нарком слушал внимательно, и все-таки мне казалось, что его тревожит что-то еще более серьезное, скорее всего, его беспокоила обстановка под Ленинградом, о которой он был осведомлен лучше, чем я, только что прибывший из Таллина. Как выяснилось, нарком был озабочен выполнением поручения Ставки.
Расставшись с Николаем Герасимовичем, я занялся изучением положения наших войск на отдельных направлениях, особо меня интересовала деятельность командования и штаба морской обороны Ленинграда и Озерного района. Штаб проводил большую и полезную работу по формированию новых частей, батарей, рот, батальонов для фронта. В той обстановке это было главное.
Потом мы встретились с наркомом снова. Н. Г. Кузнецов решил побывать на крейсере "Максим Горький", находившемся на огневой позиции в торговом порту. Командовал крейсером капитан 1 ранга А. Н. Петров, которого нарком хорошо знал по совместной службе на Черном море. А. Н. Петров просил адмирала только об одном: выделить оружие для личного состава; все, что было, крейсер отдал отправленным на фронт морякам. Это была общая проблема - в оружии нуждались и другие корабли. Во время обороны Таллина винтовки и пулеметы приходилось доставлять самолетами с вновь строящихся кораблей, фортов и батарей, изъяли все до последнего патрона. Нарком обещал помочь, но выполнить обещание было не так просто. Оружие шло в первую очередь для вновь формируемых бригад морской пехоты, отправляемых на фронт.