Балтийцы вступают в бой
Шрифт:
Перед вылетом Е. Н. Преображенский собрал летный и штурманский состав. «Родина и партия доверили нам выполнить правительственное задание, — сказал он. — Мы должны нанести удар по фашистскому логову. Я верю вам и спокойно поведу полк на выполнение задачи». Далее он подчеркнул важность и политическое значение операции, дал характеристику противовоздушной обороны подходов к Берлину, сообщил утвержденный маршрут полета.
Боевому полету на Берлин всей группы предшествовал проведенный по указанию генерала С. Ф. Жаворонкова в ночь с 4 на 5 августа разведывательный полет эскадрильи самолетов под командованием Ф. А. Усачева. Этот замечательный человек, начавший службу на Балтике в 1935 году, обладал недюжинными способностями и считался одним из передовых командиров
С первых дней Великой Отечественной войны авиационная эскадрилья Усачева, вынесенная далеко на запад, вела активную разведку на морских коммуникациях врага. Нужно обладать исключительной храбростью, выдержкой и знанием военного театра, чтобы на самолетах «ЧЕ-2», во много раз уступавших по своим данным самолетам противника, летать к нему в логово. За лето 1941 года Усачев около сорока раз летал к берегам фашистской Германии, находясь в воздухе по шесть — семь часов. Полеты его эскадрильи имели огромное значение, на разведанные ею объекты вылетали бомбардировщики и штурмовики, уничтожая их мощными ударами.
Сейчас эскадрилья Усачева провела разведку погоды и подходов к берегам противника. Летчик — разведчик в течение девяти — десяти летных часов наносил на карту в средней и южной частях моря у Борнхольма, Штеттина фактическую метеобстановку: форму, высоту и мощность облачности, горизонтальную и вертикальную видимость, осадки, фиксируя все данные на специальной карте. С возвращением самолета в бухту Кихельконна на Сарема эти разведывательные данные немедленно докладывались руководителю полетов генералу С. Ф. Жаворонкову. После тщательного изучения принималось решение о маршруте, высоте и режиме полета самолетов — бомбардировщиков. Поскольку самолеты — разведчики выполняли свою задачу днем, их нередко встречала истребительная авиация врага. Не обходилось без потерь, порой очень тяжелых. За выполнение ответственного задания майор Ф. А. Усачев в сентябре 1941 года был награжден орденом Красного Знамени. Позднее Усачев принял разведывательный полк авиации Краснознаменного Балтийского флота, которым командовал до конца войны. Ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
На исходе дня 7 августа тринадцать самых лучших экипажей полка, тремя группами, которыми командовали Е. Н. Преображенский, В. А. Гречишников и А. Н. Ефремов, тяжело загруженные бомбами и горючим, с трудом оторвались от земли и, набрав высоту, ушли на запад. Вели воздушную эскадру флагманский штурман П. И. Хохлов, штурманы Ермолаев и В. Соколов. Самолеты на предельной высоте прошли Свинемюнде, Штеттин и вскоре показались огни Берлина. Фашистская столица не считала нужным маскироваться. Враг и в мыслях не допускал, что советская авиация сможет добраться сюда.
После уточнения штурманами расчетов командиры вывели свои группы на боевой курс. Самолеты начали сбрасывать фугасные и зажигательные бомбы. Взрывы потрясли столицу фашистской Германии. Это был первый удар по столице гитлеровской Германии — Берлину.
Радист флагманского самолета лейтенант В. Кротенко включил радиостанцию и передал в эфир: «Мое место Берлин. Бомбардировали. Все в порядке. Возвращаемся».
Небо над Берлином рассекали голубые мечи прожекторов, вокруг самолетов стеной вставали разрывы зенитных снарядов, носились самолеты — истребители.
На обратном пути резко ухудшилась погода. Над морем самолеты попали в сплошную низкую облачность и в грозовые облака. Весь путь летчики и штурманы вели тяжелые воздушные корабли по приборам. Мастерство помогло им преодолеть и эти трудности.
На рассвете 8 августа самолеты были в Кагуле. Некоторые летчики от нервного и физического напряжения садились неуверенно. Первой приземлилась группа Преображенского, затем — Ефремова и последней — Гречишникова. Самолет Дашковского
Выйдя из самолета, Е. Н. Преображенский доложил генералу
С. Ф. Жаворонкову о выполнении боевой задачи.
Советское Информбюро сообщило: «В ночь с 7 на 8 августа 1941 года группа наших самолетов произвела разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы». Фашистское руководство не хотело признать, что удар по германской столице нанесла советская авиация. Немецкие радиостанции сообщили о налете английской авиации и о шести сбитых самолетах. И то и другое было ложью, что подтвердили английские радиостанции, передавшие: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7–8 августа английская авиация Берлина не бомбила и не летала».
Мы предупредили генералов С. Ф. Жаворонкова и А. Б. Елисеева, что после таких сообщений английской прессы следует ожидать массированного удара авиации противника по нашим аэродромам на островах, потребовали от коменданта улучшить маскировку самолетов, рассредоточить их, максимально защищать от возможных ударов.
9 августа поступил приказ Народного комиссара Обороны; «В ночь с 7 на 8 августа группа самолетов Балтийского флота произвела разведывательный полет в Германию и бомбила Берлин. 5 самолетов сбросили бомбы над центром Берлина, а остальные — на предместья города. Объявляю благодарность личному составу самолетов, участвовавших в полетах. Вхожу с ходатайством в Президиум Верховного Совета о награждении. Приказ объявить экипажам самолетов, участвовавших в бомбежке Берлина, и всему личному составу авиасоединения».
Налеты на Берлин продолжались и позднее. Во втором ударе по столице фашистской Германии участвовало, как и в первом, три группы лётчиков с ведущими Преображенским, Гречишниковым и Ефремовым. Условия полета на этот раз оказались более тяжелыми, мешала сплошная облачность и очень плохая видимость. Люди выкладывались до предела, физическое и моральное напряжение было максимальным. Теперь уже в Свинемюнде, Штеттине и Берлине не было огней, враг замаскировался. При подходе к побережью Германии самолеты были встречены сильным зенитным огнем, который возрастал по мере приближения к цели. Появились и ночные истребители, которые быстро исчезли в темноте, не обнаружив наших бомбардировщиков. Несмотря на трудности, балтийские летчики уверенно шли не меняя курса. Берлин вновь подвергся бомбардировке, запылали военные заводы, склады [88] .
88
Через четыре дня после первого налета на Берлин руководство фашистской Германии издало директиву № 34, в которой говорилось: «…Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно — морского флота ликвидировать военно — воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин. Кейтель». (Совершенно секретно, стр. 273–274).
Несколько слов хочется сказать об аэродромных тружениках, обеспечивавших полеты — инженерах, техниках, механиках. Они сами не летали, но без их самоотверженного труда наши летчики не смогли бы одерживать в воздухе побед над врагом. Летчики верили своим боевым помощникам, знали, что те не подведут. С какой тщательностью готовили наземные специалисты материальную часть к полетам, с какой уверенностью отправляли самолеты в этот дальний рейс! А какая радость сияла на их лицах, когда все самолеты возвращались на свой аэродром! Встретив боевые машины, инженеры, техники, механики тотчас начинали готовить их к очередному вылету. Случалось так, что самолеты возвращались, изрешеченные пулями. Тут уже механики не отдыхали, пока приводили их в порядок.