Бальзам на душу
Шрифт:
Отыскав на стоянке свою потрепанную «Ладу», я поехала на Волгоградскую улицу. По идее, Мария Николаевна должна была давно вернуться домой – с момента ее ухода прошло уже два часа. По словам Марии Николаевны, сегодня она уже никуда не собиралась, поэтому я рассчитывала застать ее дома. Мне было не совсем ловко являться с плохими новостями, но не предупредить ее я не могла. Кто знает, чем все это может обернуться?
Ехать пришлось довольно далеко – Волгоградская улица – это почти окраина. Дорогу скрашивала чудесная весенняя погода. Солнце припекало
Теперь мне кажется странным, что в тот момент у меня не было никаких предчувствий. Обычно в таких случаях интуиция меня не подводит. Но в этот день я только радовалась солнечному дню и не ждала ничего плохого. По-видимому, в глубине души я все-таки не очень верила в каких-то загадочных убийц, в тайны Третьего рейха и прочие жуткие вещи. Я все-таки склонялась к тому, что Стрельников стал жертвой случайных обстоятельств. Мне казалось, что эта трагедия не должна иметь продолжения. Свою миссию я выполняла как чистую формальность.
Лишь когда я выехала на Волгоградскую и увидела впереди толпу, перекрывшую тротуар, в голове моей прозвучал тревожный звоночек. Это скопление людей не было похоже на обыкновенную очередь: уже издали было видно – там случилось что-то серьезное.
Совсем худо мне стало, когда я поняла – люди собрались как раз возле семьдесят восьмого дома. Все благодушие мигом отлетело от меня прочь. Я быстренько поставила машину у противоположного тротуара и направилась к месту происшествия. В тот же самый миг из-за поворота, завывая сиреной, выскочила «Скорая».
Толпа стояла настолько тесно, что не было никакой возможности пробиться поближе.
– Что случилось? – спросила я у лысого мужчины с хозяйственной сумкой в руках, широкая спина которого безнадежно загораживала мне обзор.
– Женщина выбросилась, – скупо сообщил он, полуобернувшись. – С пятого этажа.
– Совсем молодая! – сказал кто-то впереди. – И чего не хватало?
– Мужа у нее убили, – авторитетно разъяснила какая-то старушка – наверное, соседка. – Вчера только схоронила.
– Вот как, значит… Какая у кого судьба!
Я решительно пробилась вперед и схватила старушку за рукав.
– Когда это произошло? Сколько времени прошло?
Старушка покосилась на меня недовольно, но все-таки ответила:
– Да когда произошло? Вот только что и произошло. Я, было, во двор заходить начала, а тут кричат… Минут десять, может…
Ничего больше не выясняя, я бросилась во двор. Он был пуст – все его обитатели перекочевали на улицу глазеть на покойницу. Я нашла подъезд, в котором проживала Стрельникова, и бегом поднялась на пятый этаж. Дверь четырнадцатой квартиры была заперта, на звонки никто не отвечал. Я дождалась приезда милиции и вскрытия квартиры. Разумеется, там никого не оказалось. Если убийца и побывал здесь – а я в этом уже не сомневалась, – то давно смылся. У него была прекрасная возможность сделать это незаметно. Требовалось только хладнокровие. А у этого
Глава 3
По привычке я действовала логично, последовательно и рационально, стараясь собрать как можно больше информации о случившемся. Но все это происходило автоматически, как бы без моего участия. На самом деле я пребывала в состоянии шока. Смерть Марии Николаевны поразила меня до глубины души, тем более что я несомненно ощущала долю вины за разыгравшуюся трагедию. Наверное, я ничем не могла бы реально ей помочь, но все равно – ощущение упущенной возможности надрывало мне душу.
Но только когда все окончилось – разъехались оперативники и разошлись зеваки, а я отправилась обратно в редакцию, – только тогда я осознала полной мерой, что Марии Николаевны Стрельниковой больше нет на свете. Смерть всегда поражает, сколько бы ты с ней ни сталкивался – особенно насильственная смерть. А в том, что Мария Николаевна стала жертвой насилия, я теперь почти не сомневалась. С момента нашей встречи прошло совсем немного времени, и я в деталях помнила лицо Марии Николаевны, ее голос, жесты – она не была похожа на самоубийцу.
Но, сделав такой вывод, я неизбежно должна была сделать еще один – зловещий Некто, целенаправленно ищущий бумаги из тайника, действительно существует! И в процессе своих поисков он неизбежно доберется до нашей редакции – сомневаться в этом не приходилось – с его-то настойчивостью!
Мне очень хотелось ошибиться. Я была слишком потрясена смертью Стрельниковой и вполне могла преувеличить, а то и выдумать опасность. Мне было просто необходимо выслушать сейчас чье-то разумное и беспристрастное мнение. Лучше всего, если бы это был Сергей Иванович Кряжимский.
Однако он еще не вернулся. В редакции меня встретил Ромка. Он выглядел расстроенным и одиноким.
– Только не говори мне, что стряслось что-то ужасное! – сварливо предупредила я его. – Мне этого не выдержать.
– Почему ужасное? – кисло возразил Ромка. – Просто нам не повезло. Этот чертов дом уже сломали. Теперь там вывозят мусор – на самосвалах, представляете?
– Это не так уж сложно себе представить, – заметила я. – Мусор, как правило, именно на самосвалах и вывозят. А вот ты можешь себе представить, что Стрельникова только что выбросилась из окна своей квартиры? Или ей помогли в этом. Не знаю, может ли какой-то вариант в данном случае считаться лучшим.
– Да вы что?! – ахнул Ромка. – Это правда? Что же теперь делать?
– Что делать, я и сама не знаю, – призналась я. – Боюсь в это поверить, но, сдается, за бумагами Стрельникова идет настоящая охота. Проще, конечно, считать все это совпадениями, но слишком жутко эти совпадения выглядят… Надо бы обсудить это с Кряжимским и Виктором. Где, кстати, он?
– Он сейчас в фотолаборатории, – рассеянно ответил Ромка и тут же сказал: – Знаете, что я подумал, Ольга Юрьевна? А что, если Стрельникова успела рассказать кому-то, где сейчас эти бумаги? Значит…