Банальные истории

Пастернак Евгения Борисовна

Полина взяла котенка на руки и заплакала.

Как объяснить маме, что это ее котенок? Что она его слышит, что она понимает его сердцем?

Что у нее в руках он выдержал все экзекуции в ветеринарке, что, когда он смотрит ей в глаза, у нее что-то такое случается с душой, что хочется смеяться и плакать одновременно.

Полина попыталась договориться с папой, но лучше бы не пыталась. Он вообще не захотел разговаривать.

– Пап, если мы его не заберем, он умрет, – прорыдала в трубку Полина.

– Закрыли

тему! – отрезал отец. – Я сказал!

Все это время одноклассник Вова стоял рядом с ней и что-то смотрел в телефоне.

Когда Полина написала в классном чате сообщение о котенке, она никак не рассчитывала, что отзовется он. Она Вову вообще почти не знала! Но сейчас вся надежда была только на него.

– А к тебе его нельзя? – робко спросила она.

Вова пожал плечами и, не поднимая глаз от экрана, куда-то пошел. Полина двинулась следом.

Так, молча, они дошли до Вовиной квартиры, он молча открыл дверь.

– Мааам, – позвал он.

Дальше Вова пошел к себе в комнату, а Вовина мама принялась суетиться и расспрашивать.

Рыжий недовольно щурился, не хотел вылезать из Полининой запазухи, но Вовина мама кинулась разогревать куриный бульон, и Рыжий рванул к ней, потому что чуть не сошел с ума от одного запаха.

– Не плачь, – сказала Вовина мама, – ты можешь к котенку приходить хоть каждый день. Мы его вылечим, выходим и пристроим в хорошие руки.

Полина просидела с Рыжим до позднего вечера. Вова так больше и не вышел из комнаты.

Вовина мама, произнеся «хоть каждый день», не имела в виду «каждый день», но Полина этого нюанса не уловила. Она приходила не просто каждый день, а каждую свободную минуту: перед школой, после школы, после художественного кружка и вечером, перед сном.

Рыжий был счастлив. Он начинал урчать, едва заслышав звонок домофона, – каким-то специальным чутьем он отличал Полинины звонки от всех остальных. Когда входила, пытался броситься и вцепиться в туфли, но не успевал, потому что Полина первой подхватывала его на руки.

А вот Вовка счастлив не был. Даже родители не входили в его комнату без необходимости, а Полина хватала котенка и неслась на Вовкин диван как к себе домой. А в ее присутствии ни в FIFA поиграть, ни с парнями попереписываться – ну как тут обсуждать супергол Месси, когда над ухом раздается: «А у кого глазки?!», «Ах ты худышка моя», «Вы его кормили сегодня?» Ну и это утробное урчание, от которого у Вовки зубы сводило. Приходилось сидеть над раскрытым учебником и делать вид, что учишь домашку.

– Чего ты тут сидишь? – не выдержал Вова на третий день.

– Так ведь Рыжий тут… – растерялась Полина. – А я что, мешаю?

– Мешаешь! Сосредоточиться не даешь, а мне математику делать.

Полина виновато захлопала глазами. Вовка уже обрадовался – сейчас уйдет, но Полина решила по-другому. Не выпуская Рыжего

из рук, она вскочила и нависла над Вовкой:

– Так давай я объясню! Там просто!

В изложении Полины задача и вправду оказалась понятной – не то что на уроке. Правда, на уроке он под партой читал сайт «Чемпионат.ру», а тут такой роскоши не было. И с русским Полина помогла разобраться, а английский так разжевала, что назавтра у Вовки в дневнике появилась первая пятерка по инглишу, который раньше приносил не выше трояка.

Это немного примирило Вовку с присутствием гостьи, но все равно он радовался, когда удавалось ее выпроводить. К счастью, повод у него для этого был каждый день – тренировки.

Тут нужно пояснить, почему Полина так плохо знала Вову, хотя училась с ним шестой год. Еще во втором классе он пошел заниматься футболом и обнаружил такой талант, что тренер добился для Владимира свободного посещения школы. Вова два раза в день ходил на тренировки, многие оценки ему просто натягивали, а с одноклассниками он почти не общался.

Вечерняя тренировка и была той благовидной причиной, по которой Полину можно было отправить домой. Но в пятницу Вова стал собирать форму на час раньше. Полина, которая уже выучила его расписание, удивилась. Вовка пояснил:

– У нас игра. Товарищеская.

– А можно, – взмолилась Полина, – мы с Рыжим пойдем за вас болеть?

Вовка ничего не ответил, и Полина решила, что это согласие.

Сначала Рыжему идея прогуляться не очень понравилась. В лифте он запаниковал и вцепился Полине в плечо так, что она испугалась и захотела обратно. Но потом посмотрела на непроницаемое лицо Вовки и поняла, что возвращаться домой он не будет.

На улице Рыжий высунул мордочку, шумно задышал, поведя носом в разные стороны. Но довольно быстро понял, что от любой опасности вроде машины или человека можно прятаться за пазуху, и расслабился.

В троллейбусе Полина стала звездой. Все окружающие улыбались, глядя на котенка, она рассказывала его историю, люди хвалили Полину и любовались Рыжим. Кот как будто понимал, что происходит, и охотно позировал. Вовка стоял в другом конце троллейбуса и делал вид, что с ними не знаком. Из троллейбуса вышли в разные двери.

Так они и добрались до стадиона. Вовка впереди, Полина сзади. Шла так, чтобы не мозолить Вовке глаза, но и чтобы не терять его из виду. Потом пристроилась на скамейке под навесом, с подветренной стороны стадиона. Рыжий немножко поиграл веревочками толстовки, немножко погрыз бегунок, а потом вытянулся у нее на коленях и сладко-сладко заснул.

Полина гладила его и думала, что могла бы так сидеть часами. Просто любоваться мордочкой, чесать шейку, смотреть, как дергаются усы, обнимать, греть. Она готова была на все ради этого пушистого и теплого счастья.