Банановое убийство. Клубничное убийство
Шрифт:
– Обязательно! Пока. И извини.
Опять несчастный случай! Неужели снова чей-то злой и тонкий расчет?
Майя представила, как докладывает Сильвестру о случившемся, и поняла, что информации для выводов явно маловато. На некоторые вопросы не было ответов. Она решила, что должна поехать к покойному Южину домой и на месте выяснить, что и как произошло. К тому же, подумала она, полезно узнать, что напишут в заключении, какую укажут причину смерти. Однако хорошо сказать – съездить домой. Адреса у Майи не было, и взять его было негде. Она слышала, что существуют такие базы данных на всех
Дозвониться ему оказалось не так просто – мобильный унылым голосом вещал о том, что «абонент временно недоступен», а городской был постоянно занят. Но именно городской сдался первым.
– Половцев, слушаю вас! – рявкнули на том конце, и Майя вздрогнула.
– Добрый день, Стас, это вас беспокоит помощница Сильвестра Бессонова Майя Долинина.
– А, – откликнулся заметно поскучневший голос, – у вас что-то срочное? Я сейчас очень занят.
Первым желанием Майи было дать занятому человеку возможность спокойно трудиться. Она хотела уже положить трубку, предварительно извинившись за беспокойство, но тут же представила разочарованное лицо Сильвестра и мгновенно приняла решение:
– Срочнее не бывает, будьте любезны, выслушайте меня прямо сейчас!
Он, кажется, чертыхнулся – или ей показалось? – отрывисто бросил:
– Подождите минутку, я разговор закончу, у меня тут люди.
Разговор продолжался минут пятнадцать и больше походил на чемпионат России по трехэтажному мату в закрытых помещениях. Люди в комнате у Половцева, да и сам он тоже, не стеснялись в выражениях, а прикрыть ладонью мембрану Стас не потрудился, так что Майя значительно расширила свои познания в области ненормативной лексики.
– Слушаю, что там у вас? – соизволил он наконец начать разговор с терпеливо ждущей Майей.
– Это ваша минута?
– Извините. Так что стряслось?
– Пока не знаю, но очень прошу вас помочь. Можете достать адрес одного человека?
– Зачем еще? – подозрительно спросил Половцев.
– Надо проверить одну гипотезу, – начала Майя.
– А при чем тут я? – грубо прервал ее Стас.
– Ну как при чем? Это же вы натравили на нас Тоню Потапову. И теперь Сильвестр вынужден шевелить мозгами. А я – ногами. Мне надо подъехать и поговорить с одним человеком, который, как считает мой шеф, может быть нам полезен.
Говорить про трупы и несчастные случаи она пока не хотела – в этом случае помощи от Стаса ждать не приходилось точно. Тот долго молчал, потом стало слышно, как чиркнула зажигалка.
– Черт с вами, диктуйте. Говорите. Имя, отчество, фамилия. И обязательно – год рождения, лучше – с месяцем.
Вот когда Майя порадовалась полученной от Оли информации!
Стас пообещал разобраться в ближайшее время. И не соврал – сам позвонил и в своей обычной склочно-ворчливой манере выдал нужный адрес и на всякий случай домашний телефон. «Видимо, в милицейских справочных, или где он там берет информацию, еще нет сведений о смерти Южина», – с облегчением
– Будем считать, что наша прошлая встреча вычеркнута из протокола. Согласны? – напоследок спросил Половцев.
Видимо, следовало понимать его помощь как своего рода извинение за развязное поведение возле отделения милиции.
– Ладно, – согласилась Майя и направилась на место печальных событий – к дому Алексея Петровича Южина, на Волгоградский проспект.
Дом Южина Майя разыскала без особых хлопот, но прежде чем войти в нужный подъезд, ненадолго приостановилась. Стоило хорошенько обдумать, как повести разговор с женщиной, которая только что потеряла мужа. Но, так и не решив, в какой тональности общаться – в умеренно-мажорной или сдержанно-минорной, и надеясь на вдохновение и банальное везение, Майя стала жать кнопки домофона.
– Кто там? – раздался неожиданно энергичный женский голос.
– Мне нужен Алексей Петрович, я методист районного детского клуба.
Майя была уверена, что какой-нибудь детский клуб в огромном московском районе должен быть. В домофоне громко вздохнули:
– Зайдите, а то не по-людски как-то…
Раздалось противное пиканье, и Майя потянула входную дверь, готовясь к тяжелым моральным испытаниям.
Квартира Южиных располагалась на втором этаже, так что пользоваться лифтом не пришлось. Искать квартиру тоже – нужная дверь была открыта, а на пороге стояла крепенькая бабуська в черной кофте и черной же старомодной юбке, на ногах – мягкие красные тапки. Седые волосы были уложены в замысловатый крендель. Бабуська внимательно следила за Майиным подъемом по лестнице.
– Извините… – начала было та, но женщина в черном прервала ее:
– Чего там, это ты нас извини – умерли мы. Так что помочь ничем не можем.
– Кто это «мы»? – перепугалась Майя.
– Алексей Петрович умер. Так что не обессудь, дочка. А тебе он зачем нужен-то был? Сломалось что?
– Нет, видите ли… А вы жена Алексея Петровича?
– Сорок три года была женой. А теперь, видишь, вдова.
– Извините… – снова начала Майя, не зная, как приступить к главному.
– Да что ты извиняешься все! Проходи в дом, расскажешь, что там у вас стряслось.
Майя хотела сказать, что стряслось не у нее, а как раз у Южиных, но опять упустила нужный момент. Уже пройдя в квартиру, она отметила, что никаких суперзамков в доме замечательного мастера не было. Присев в кухне на предложенный табурет, вдруг сообразила, что и сама не представилась, и не спросила, как зовут энергичную вдову.
– Зовут меня Анна Сергеевна, а ты кто? – Инициатива явно принадлежала хозяйке дома.
– Я, видите ли, из детского клуба, – проблеяла Майя, уклоняясь от предложения назвать себя. – Мы проводим конкурс «Мастер «Золотые руки», вот хотели Алексея Петровича пригласить в жюри. Но я не знала…
– Да, – прервала ее Анна Сергеевна, – это Лешка мог, золотые у него были руки, все чинил, не было для него секретов. И ребят мог научить, все жалел, что времена такие настали – не хотят работать, в бандиты идут, за легкими деньгами. А вы, значит, как Дом пионеров?
– Что-то типа этого, – поддакнула Майя.
– Понятно. Опоздали вы, вчера умер. Шел-шел и свалился в траншею, ее уже месяц здесь копают, в магазин приходится ходить через соседний двор.
– А почему свалился? В темноте не увидел?