Банановый остров

Качим Марк

– И кого же из них ты себе представляешь?
– Пейс насмешливо прищурился и развел колени шире.
– Риттера? Ачестона? Или кого-то из пацанов?..

– Конкретно сейчас - тебя, - Роберт сунул руку ему в трусы, обхватывая толстый крепкий член. Длина у него была не самая выдающаяся, но вот объем… вкупе с крупной головкой этот член был создан для того, чтобы восхитительно сильно давить на особо чувствительные места.
– Представляю, как ты трахаешь меня, поставив на четыре кости.

– Да подожди ты!
– Пейс сдавленно фыркнул.
– Три секунды назад я

даже не думал ни о чем о таком. Настроиться надо.

– А как же твой план “дать забродить кокосам, упиться и трахнуться”?
– Роберт легонько щелкнул пальцем по головке члена Пейса.
– Или тебе непременно нужно выполнить все пункты плана?

– Нет, но обычно меня сначала целовали, а уже потом хватали за член, - Пейс облизал губы, потом покусал их, а потом переспросил: - На четыре кости, говоришь?..

– Можешь даже схватить меня за волосы, - предложил Роберт.
– И да, раз ты сам об этом напомнил, - он потянулся к губам Пейса.

Тонкие и сухие, они оказались отзывчивыми. А еще требовательными - Роберт и сам не заметил, как упустил инициативу, и теперь целовали его, а не он. Впрочем, какая разница, кто кого, если оба хотят одного и того же: отлично трахнуться, бурно кончить, а потом посидеть еще у прибоя, снова вспоминая молодость.

– Чисто уточнить… - пробормотал вдруг Пейс, разорвав поцелуй.
– Ты раком хочешь - чтобы мой морщинистый зад не видеть?

– Знаешь, за пять дней на этом острове я успел рассмотреть твой зад до мелочей, и меня в нем устраивает абсолютно все, даже шрам, происхождение которого мне до сих пор неизвестно, - Роберт хмыкнул.
– Но раз уж у нас такая откровенная беседа, то я предлагаю на коленях, просто чтобы не набрать полную задницу песка и не стереть все хренам и себе, и тебе. Риттер нас, конечно, вылечит, но Маккензи ж не удержится от комментария.

– Так радоваться надо - когда еще такой как Маккензи прокомментирует твою задницу?
– Пейс коротко рассмеялся, а потом неожиданно тоже положил руку ему на член.
– Ну пошли, что ли?
– осведомился, ощупывая ствол сквозь трусы.
– Я настроился.

Решив, что еще одни такой перл от Пейса - и он сам потеряет все до единой настройки, Роберт заткнул ему рот поцелуем.

Далеко идти не пришлось: на эту часть пляжа все равно никто не ходил, и стационарных камер тут не было. С налобными все решилось просто: их сняли и уткнули объективами в песок.

– Трусы давай рядом с камерами, а то искать будем до утра, - скомандовал Роберт, стягивая с себя означенный предмет.
– Ну как, вид поднимает настроение?
– поинтересовался, опустившись на колени и локти.

– И опускает забрало… - протянул Пейс. Он тоже разделся, но почему-то медлил.
– Роберт, - позвал затем тихо.
– Давай хоть у пальмы пообнимаемся, ну право слово.

– Пообнимаемся, обязательно, - Роберт смирился с песком в заднице и развернулся, ложась на спину.
– Иди сюда, суровый романтик, - поманил Пейса, приглашая лечь рядом.

А вот это Пейс выполнил с удовольствием - улегся на бок и сгреб Роберта в охапку, целуя и исследуя ладонями тело.

– Пощупай

тоже, - выдохнул в какой-то момент.
– На ощупь лучше, чем на вид…

– А ты еще не понял, что мне и вид нравится?
– прошептал ему в ухо Роберт и с неподдельным удовольствием устроил ладонь на заднице Пейса. К слову, ни разу не морщинистой. И вообще, если у Пейса и были морщины, то вокруг глаз да, может, на шее немного. Но, учитывая, какие агрессивные составы он наносит на кожу во время концертов и как губительно действует свет софитов, удивительно было, что морщин так мало.
– Ты нравишься мне, Пейс, даже твоя привычка держаться за поясницу, когда встаешь, не бесит. Ты ее сорвал когда-то? И теперь боишься, что снова заболит?

– О да!
– Пейс закатил глаза.
– Мой морщинистый зад и больная поясница - самые сексуальные вещи на свете, от которых встанет все и вся. Не бойся!
– он решительно подсунул руку ему под колено, задрал его ногу себе на бедро.
– Во время секса ее еще ни разу не клинило, - и смочив головку члена, направил ее внутрь.

– Клинит не от возраста, - выдохнул Роберт, разговорами отвлекаясь от неприятного чувства жжения. Все-таки избаловался он за последние двадцать лет - под рукой всегда самая лучшая смазка.
– Я раз неотложку вызывал к своей пассии - ей ногу свело. Девушке двадцать один год был, а ты говоришь… поясница…

Головка наконец протиснулась внутрь и надавила куда надо. Жжение еще осталось, но теперь его перекрывало привычное мощное удовольствие. Роберт обнял Пейса за шею, прижимая ближе к себе, и закинул ногу ему на талию.

Пейс не ответил. Он добавил еще слюны, мелкими толчками протиснулся до упора и замер, крепко обняв Роберта обеими руками.

– Давай дви… - начал было Роберт, но Пейс нетерпеливо шикнул:

– Тс! Не порть момент…

– Да что не так-то?
– прорычал Роберт, дернувшись.

– Цыц, я сказал!
– Пейс отстранился, заглядывая ему в глаза.
– Дай насладиться. Я чувствую, как ты пульсируешь на моем члене, и это прекрасно.

– Тебе давно не давали?
– Роберт откинулся на песок и мстительно напряг задницу, сжимая Пейса еще сильнее.

А сколько он сам на сухом пайке? Пару месяцев точно. Кончить хотелось, но пока хватало терпения дать Пейсу поймать его собственный дзен. Оставалось только надеяться, что, натешившись, Пейс начнет утюжить его по-настоящему, и стояк этого превосходного толстого члена не пропадет даром.

– А что, чтобы насладиться вкусом стейка, надо голодать?
– Пейс хмыкнул и наконец-то двинулся: короткий плавный толчок выбил дух и отбил всякое желание отвечать.

Довольно хмыкнув, Роберт обнял Пейса покрепче, нашел губы, готовясь гасить стоны поцелуями, и расслабился, как вдруг…

– Нет, сначала ты!

– Нет! Не знаю… Черт, я хочу, но я боюсь, как ты не понимаешь!

– Нечего бояться, мы сначала пальцами. Оба сразу. Представляешь, как это…

– Ой.

Роберт обреченно закрыл глаза, даже не пытаясь обернуться на голоса.