Банда - 2

Пронин Виктор Алексеевич

– Вика!
– неожиданно для себя крикнул Андрей. И по тому, как быстро она оглянулась, как резко остановилась, догадался - ждала его окрика. Подожди!
– и он, сойдя со ступенек, подбежал к ней.
– Провожу.

– Надо же, - протянула она с защитной насмешливостью, н опять он догадался - Обрадовалась.

– Уж холи мы с тобой втянулись в криминальные знакомства, оставлять тебя без присмотра опасно.

– Всем нам лучше не оставаться без присмотра, - проговорила Вика, беря Андрея под руку.

– Договорились.

–

Ха! Скажите, пожалуйста! Он решил и мы уже договорились!
– Вика явно дерзила, отыгрываясь за согласие пройтись с Андреем.
– Крутовато!

– Ладно, кончай, - примирительно сказал он.

– Что-что?!
– Вика резко остановилась и повернулась к нему, распахнув невинные глаза.
– А что ты сделал, для того, чтобы я кончила?

– Ну, ты даешь!
– растерялся Андрей, - Далеко не каждому! Далеко! Что бы не рассказывал твой распрекрасный Пафнутьев.

– Вика!
– взмолился Андрей.
– Дай дух перевести! Я не поспеваю за тобой!

– Ладно, дыши, - сжалилась Вика.
– Привет!
– она помахала кому-то рукой.
– Пиши! Звони! Заходи!

– Слушай, а чем ты вообще занимаешься?
– спросил Андрей, когда Вика снова повернулась к нему.

– Чем занимаюсь? Хм... Живу.

– А в свободное время?

– Знаешь, считается, что учусь. Хотя на самом деле я не стала бы этого утверждать. Что-то из меня готовят, а какое блюдо получится... Одному Богу известно. Все перепуталось в этом мире. О чем говорить, если сейчас самая распространенная и уважаемая профессия - сиделка в коммерческом киоске.

– Почему сиделка?

– Да по той простой причине, что в киоске больше делать нечего, только сидеть. Или отсиживать, как тебе больше нравится. У них же ничего не покупают, А на киоске написано, что работают круглосуточно. Могу себе представить их ночные смены... Где-то с двух, до пяти... А?
– Вика шало посмотрела на Андрея.

– На кого ты все-таки учишься?

– Поступала в библиотечный. Но скажи, кому нужны сейчас эти разнесчастные библиотекари? В этом тысячелетии - не понадобятся. Не до книг. Не до чувств. Не до истин.

– Почему... Покупают книги, сам видел. Вон, посмотри, какие прилавки!

– Эти книги в библиотекарях не нуждаются. Так же, как и покупатели.

Они миновали скрежещущий трамвайный поворот, Прошли Мимо длинных книжных рядов с детективами, мистическими сочинениями, астрологическими Откровениями, рекомендациями по колдовству, по белой и черной магиям, мимо: христианских и буддийских изданий, мимо всех тех книг, о которых совсем недавно никто и слыхом: не слыхивал. А сейчас, многократно и роскошно изданные они лежали совершенно доступные; не привлекая внимания редких прохожих, которых чаще всего останавливали только жутковатые обложки и не менее жутковатые цены.

– Посидим?
– предложила Вика и первой села на свободную скамейку.
–

Не могу в это время домой идти.

– Что так?
– спросил Андрей уже раскаиваясь в своей минутной слабости - согласился проводить Вику.

– Понимаешь... Придется, наверно, квартиру менять. У тебя ничего на примете нет? Хорошая однокомнатная квартира, девятый этаж, лоджия, все удобства, телефон, паркет...

– А чем плоха?

– Соседями. Был в прошлом году хороший сосед, да нечаянно с балкона свалился... Дружки помогли.

– Жехов, что ли? Слушай, давай лучше пройдемся... Мокрая скамейка, Андрей поднялся.

– А ты откуда его знаешь?
– Вика тоже встала.

– , Пафнутьев немного рассказал о подробностях.

– Ну так вот, - Вика перепрыгнула через лужу и снова взяла Андрея под руку, распахнув над ним цветастый зонтик.
– Квартира жеховская освободилась. И тут выясняется, что он то ли продал ее еще при жизни, то ли завещал, то ли в момент убийства подписал какую-то бумагу... Как бы там ни было, теперь в его квартире обитает странная компания... Кошкин дом... Вон они, мои соседи... Сидят на скамейке... Дышат.

– А чем занимаются?

– - Не то воруют, не то торгуют... Скорее всего и то и другое. А где начинается одно и заканчивается другое, наверно, и Павел Николаевич не разберется.

– Южных кровей ребята?

– Южных, - кивнула Вика.
– В том-то все и дело... Пришлось летом побывать в Челябинске, Мурманске, Иркутске... И везде они. Ни в одну гостиницу не попасть. Слушай, Андрей, может это какая-то тихая бескровная оккупация?

– Насчет бескровной я сомневаюсь... А что касается оккупации... То очень может быть, - Андрей посмотрел на часы - через полчаса начиналась тренировка и он не хотел ее пропускать. Но Вика сразу заметила его настроение.

– Все! Будь здоров, дорогой. Очень рада была с тобой поговорить. Иди, а я еще похожу, подышу, - она протянула руку.

Андрей взял ее ладошку, остро ощутив и слабость, и обреченность ее напускной бравады. Как-то неожиданно для себя он понял, что вся ее раскованность заканчивается чаще всего слезами в ночную подушку. И продолжал стоять, держа в руке ее холодную ладошку.

– Ну?
– спросила Вика.
– В чем дело?

– Пошли, - сказал Андрей.
– Провожать, так до конца.

– До чьего?

– Покажешь, как живешь, чайком угостишь, - он уже знал, что слова у нее иногда выскакивают довольно двусмысленные и был готов к этому. Угостишь?

– Без сахара.

– Сойдет. Будем пить вприглядку.

– Чай грузинский, - предупредила Вика.

– Соседи снабжают?

– Держи карман шире! Они снабдят! Догонят и еще раз снабдят. Да и они, похоже, из других стран. Ладно, чего уж там... Пошли.

– Может, зайдем в магазин? Чего-нибудь к чаю купим?
– предложил Андрей.