Банда 2

Пронин Виктор Алексеевич

— Их уже кто-то видел?

— Нет. Я изъял их при обыске, а когда понял их характер, содержание...

— Они уже побывали в областной прокуратуре?

— Нет.

— Невродов с ними знакомился?

— Нет.

— А его люди?

— Нет.

— — Это хорошо, — Сысцов взял папки, бегло взглянул на них. — Да, это рука Анцыферова. Любопытно...

— Если хотите, можете посмотреть прямо сейчас. Я посижу, подожду... Можете посмотреть их без меня, я позвоню позже... Можете вообще оставить их себе. Но в любом случае моя просьба заключается в следующем — посмотрите их сегодня. Пока Анцыферов еще...

— Я понял, — кивнул Сысцов. —

Пока он еще изолирован.

— Когда я взглянул на эти бумаги, которые он хранил так бережно, которые подбирал и сортировал так тщательно, которые наверняка готовился пустить в дело... Я понял, что тот голос в трубке принадлежал все-таки ему.

— Но ведь нужно быть идиотом, чтобы хранить подобные бумаги в служебном сейфе, — пробормотал Сысцов, заглянув в одну из папок.

— Знаете, Иван Иванович, мне кажется, что это не единственный его поступок, который вызывает.., сомнения.

— Деликатно вы иногда выражаетесь, Павел Николаевич, — усмехнулся Сысцов.

— Как говорит наш эксперт, с кем поведешься, с тем и наберешься.

— Позвоните мне через пару часов. — сказал Сысцов и, взяв папки, направился ;к письменному столу. — Анцыферов знает, что эти бумаги обнаружены при обыске?

— Да. И подтвердил это при понятых. Его подтверждение занесено в протокол.

— Что же это он... Растерялся?

— Очень, — заверил Пафнутьев.

— Но это же надо быть дураком... Почему он не отрекся от них, почему не сказал, что их ему подсунули?

— Мы об этом уже говорили, Иван Иванович, — Пафнутьев поднялся. — Анцыферов иногда совершает странные поступки.

— Я жду вашего звонка, Павел Николаевич, — на этот раз Сысцов произнес имя Пафнутьева даже с некоторой долен уважительности.

* * *

Пафнутьев позвонил Сысцову ровно через два часа. Секретарша соединила его тут же, не задав ни единого вопроса — видимо; была предупреждена.

— А, Навел Николаевич, — буднично произнес Сысцов. — Рад, что вы нашли время позвонить мне... Я разобрался с вашим вопросом. Мне кажется, нам не надо особенно беспокоиться и вмешиваться н это дело... Пусть все идет, как идет. Суд разберется и скажет свое слово. Вы согласны?

— Конечно.

— Вот и отлично. Продолжайте работать. Кстати, подумайте, кто бы мог заменить.., хотя бы временно.., отсутствующего.., работника.

— Если мне это позволительно... — начал было Пафнутьев, но Сысцов перебил его.

— А почему бы и нет?

— Хорошо... Я попытаюсь...

— Всего доброго, Павел Николаевич. Благодарю вас.

И Сысцов положил трубку.

* * *

Овсов стоял у окна, глядя па жизнь больничного двора, Валя сидела за его спиной па кушетке и шел между ними привычный, неспешный разговор о том, о сем. Говорили о самих себе и о странных отношениях, сложившихся между ними, когда и рвать нет сил, и продолжать тягостно. И вдруг Овсов увидел, как во двор въехала машина. Он, сразу обратил на нее внимание, потому что въехала она не так, как обычно въезжают машины в больничные ворота. Сюда въезжают на малой скорости, притихшие, понимая свою неуместность здесь, среди покалеченных, больных, умирающих. А эта въехала на скорости, с визгом остановилась у самого крыльца, из нее быстро вышли два человека и бегом поднялись по ступенькам.

— Кажется, к нам гости, — проговорил Овсов. И хотя больше ни о чем не успел подумать, взгляд его сам по себе остановился па телефоне — надо бы позвонить.

—

Кого-то привезли? — спросила Валя.

— Скорее, за кем-то приехали... Ты на кого-то оформляла сегодня выписку?

— Кому положено, ушли еще до обеда.

— Слышишь? — спросил Овсов, дав Вале знак замолчать. И оба услышали в коридоре частые, решительные шаги. Они приближались, становились громче и в них явно звучала угроза — по больничным коридорам так не хотят. Шаги замерли у самой двери, помедлили секунду. Дверь распахнулась и в ординаторскую вошли два молодых человека. Оба были одеты в черные кожаные куртки. Один был повыше, массивнее, с пучком волос, собранных на затылке, второй пониже, весь поменьше, но жилистее, стремительнее. — Слушаю вас, молодые люди? — проговорил Овсов, повернувшись к ним от окна.

— Где Званцев? — спросил высокий, взяв на себя разговор.

— Простите? — Овсов удивленно вскинул брови.

— Я спрашиваю, в какой палате лежит Званцев "Сергей Дмитриевич! — отрезал длинный. — Вопрос ясен?

— Валя, — обернулся Овсов к девушке, — у нас есть такой больной?

— Не знаю... Надо уточнить, — Валя легко поднялась и вышла из ординаторской. В коридоре прозвучали ее быстрые, срывающиеся на бег шаги. — Молодец, — успел подумать Овсов. — Все поняла. И юн понял — пришли добивать Зомби. Но как они узнали, что он жив, что он здесь?

— Куда она пошла? — подозрительно спросил длинноволосый, шагнув к Овсову.

— Вы же просили уточнить насчет больного... Наверно, в приемный покой. Там регистрируются все поступления, самые свежие, самые...

— Нам не нужны свежие поступления! Этот тип лежит у вас уже полгода!

— У нас есть больные, которые лежат и дольше, — ответил Овсов, затягивая время, давая Вале возможность что-то предпринять. — А что она может предпринять? — подумал Овсов. — Увести Зомби куда-нибудь? Куда? Хотя, может... В кладовку какую-нибудь, за швабрами спрячет, в рентгецкабинет, там бронированные двери, эти не смогут пробиться даже со взрывчаткой... Не один ли из них приходил сюда полгода назад? Очень даже может быть... Если и не из них, то очень похожий... Из того же племени.

— Нас интересует человек, который поступил сюда, к вам, полгода назад. Его привезли в бессознательном состоянии. Авария на дороге".. Где он?

— А что у него? — спросил Овсов.

— Не понял?

— С чем он лежит у нас? Перелом, потеря крови, ушибы... Я могу долго перечислять болезни... Больные распределены по палатам, в соответствии ,с повреждениями... Например, в седьмой, рядом с моим кабинетом, у всех переломаны ноги... Дальше, в пятой, у всех какие-то несчастья с руками.

Коротко остриженный парень, который остался стоять у двери, выглянул в коридор и тут же обернулся.

— Пошли! — быстро сказал он. — Баба куда-то его повела!

— Ну, падаль! — пригрозил длинноволосый Овсову и оба парня выскочили в коридор. Он был достаточно длинным, не менее ста метров, и Овсов, выйдя вслед за гостями, увидел в конце коридора Валю и Зомби, они торопясь выходили из палаты. Заметив бегущих к ним парней, оба вернулись в палату.

— Кажется, пробил час, — пробормотал Овсов и, войдя в свой кабинет, схватил стоявший за шкафом костыль — металлическую палку с ручкой. С этим ненадежным вроде бы оружием он бросился к палате Зомби. Парни были уже у двери и что есть силы ломились в нее. Фанерная клееная дверь уже болталась на одной петле и гости с хрустом выламывали ее из рамы.