Банда 5 (сборник)
Шрифт:
Халандовский склонил голову к одному плечу, потом склонил к другому плечу, как это делают большие умные собаки в минуту крайней озадаченности.
— Видишь ли, Паша... Не знаю, насколько он крут. К нему можно обратиться по любому вопросу. По любому. Ты хочешь иметь квартиру, магазин, завод... Ты хочешь избавиться от жены, друга, конкурента... Ты хочешь купить виллу в Испании или продать дом на Кипре... Нет проблем. Иди к Огородникову. Но ходят слухи, неподтвержденные, правда, но очень настойчивые слухи...
— Чьей? — спросил Пафнутьев.
— А какая разница, Паша? — удивился Халандовский. — Не того, так этого, разве для тебя, работника правосудия, это важно? Ведь кровь всегда недопустима, да, Паша?
Вопрос Халандовского был не из тех, на которые надо было отвечать, и Пафнутьев поступил единственно правильно — он взял бутылку лучшей в мире «смирновской» русской водки, которую хозяин сравнил с живой водой, налил по полной стопке.
— У этого Илюши есть еще одна особенность, можно сказать, творческая манера... Если ты обратился к нему, то это вовсе не значит, что он будет решать именно твои проблемы... Вполне возможно, что он решит проблемы твоего противника. Если Илюше это покажется выгоднее.
— Не понял...
— Все очень просто... Ты просишь его убрать с дороги некую помеху. А он с этой дороги убирает тебя. То есть проблему он решает в любом случае, но не в твою пользу. Хотя обратился к нему ты. Поэтому надо иметь очень много денег или очень много дури, чтобы просить о помощи Огородникова.
— Ты бы к нему не обратился?
— Упаси Боже! Ни в коем случае.
— Будем живы, Аркаша. — Пафнутьев поднял свою стопку, чокнулся и выпил одним глотком.
— Налегай на помидоры, — посоветовал Халандовский. — Астраханские.
— Помидоры — это хорошо, — кивнул Пафнутьев. — Огородников звонил Сысцову. Якобы от имени своих клиентов.
— Очень может быть.
— В качестве козырей упомянул левый глаз Левтова и зеленый джип, расстрелянный три дня назад.
— Вполне возможно. — Халандовский ничуть не удивился услышанному, он просто кивнул, будто Пафнутьев сам подтвердил его же слова.
— Что вполне возможно?
— То, что он не блефует, что эти его козыри не фальшивые. Я ведь говорил, что его работа всегда приводит к тому, что на асфальте или на паркете остается немного крови.
— Четыре трупа — это немного крови?
— Пять, — поправил Халандовский. — Четыре на асфальте и Левтов. Кстати, его не нашли?
— Пока нет.
— Найдется, — уверенно сказал Халандовский.
— Почему ты так решил?
— Это будет еще один удар... Зачем же от него отказываться? Тем более что найдется труп без глаза, значит и глаз в баночке опять заиграет. И ты убедишься, что козыри у Огородникова настоящие.
— Откуда
— О! — протянул соболезнующе Халандовский. — Паша... Я так прикидываю — человек десять принимали самое непосредственное участие в извлечении глаза из тела, верно? Хорошо, пусть пятеро... У каждого баба... Похвастаться-то надо... А перед приятелями, перед шестерками... И потом, любой фактор работает лучше, когда о нем знают многие. И еще, Паша... У меня там вторая бутылочка стынет, ты как? Под картошечку, а? И рыбка горячего копчения в наличии имеется, а?
Пафнутьев некоторое время прислушивался к себе, сопоставляя доклады различных частей тела, и в то же время боролся с искушением согласиться.
Но разум взял верх.
— Знаешь, не надо... Оно бы неплохо, но чуть попозже, чуть попозже.
— Тогда заберешь бутылку с собой, — решительно заявил Халандовский. — И полдюжины котлет тебе заверну. Вику угостишь. А то она у тебя совсем отощала.
— Блюдет потому что себя сверх всякой меры, — проворчал Пафнутьев, видимо недовольный тем, как блюдет себя Вика.
— Во! — радостно воскликнул Халандовский. — А ты ее пост и нарушишь. И от рюмочки она не откажется. И на тебя благосклоннее посмотрит, словечко ласковое обронит, улыбкой одарит... Глядишь, и молодость вспомните.
— Да мы о ней, о молодости, в общем-то и не забываем, — смутился Пафнутьев.
— И опять хорошо. И мне приятно. И вот еще что... Если разберешься с Илюшей, многие тебе благодарны будут. И я в том числе. Скинемся с ребятишками — в круиз тебя отправим. С Викой. По всему Средиземному морю. А?
— Круиз — это хорошо, — ответил Пафнутьев, предоставив Халандовскому самому решать — согласился ли он на такой подарок или же отверг его.
— Заметано, — кивнул Халандовский, предоставив Пафнутьеву самому решать, как он понял его ответ. — Только это, Паша... Должен тебе сказать суровые слова... — Халандовский разлил остатки водки по стопкам и, завинтив крышку, поставил бутылку на пол, в угол, за штору, словно боялся, что кто-то застанет его за таким противоправным времяпровождением. — За Илюшей сила. Что-то у него в кармане, Паша. Узнаю — доложу. Похоже на то, что его наняла какая-то отчаянная бригада беспредельщиков.
— Или он их нанял? — спросил Пафнутьев, поднимая стопку.
— А знаешь, — Халандовский по своей привычке опять склонил голову к одному плечу, к другому, что говорило о напряженной умственной деятельности в этот момент. — А знаешь, и это не исключено. Если посмотреть на Илюшу повнимательнее... Он может. Он ведь тоже того... Беспредельщик. Он ведь сидел, знаешь?
— Доложили.
— И за что... Тоже знаешь?
— Больно жизнелюбивым оказался.