Бандероль

Котрик Артемий Котриэльевич

– Откуда у них такая роскошь? Я думал что в странах третьего мира, вместо гипсовых бинтов используют доски и веревки.

Спросил Дэниел у Чанга.

– Сюда часто приезжали волонтеры из Европы и Америки, они привезли нам много этих гипсовых бинтов, наши дети словно макаки лазают по деревьям, и накладывание гипса это уже обычное дело.

Ответила Сейда на вопрос Дэниела.

Дэниел удивился тому что Сейда говорит на английском почти без акцента.

–

Вы прекрасно говорите по-английски, но откуда.... ах да волонтеры.

Ответил Дэниел на свой же вопрос.

Позже они вышли с Чангом из хижины и вдохнули свежий воздух Камбоджийской деревни.

– Да жизнь здесь и так не рай, так еще она и под прицелом.

Сказал Дэниел.

– Скоро весь остров будет освобожден от азиатских койотов, Пан Хи Мо мертв, да и на Сэмнанга Чума в скором времени найдется управа.

– Я даже и боюсь представить что там сейчас творится в лагере.

– Можешь не боятся теперь, они не ворвутся сюда, их главарь мертв теперь они никто после его смерти, я думаю что они как тараканы разбегутся в разные стороны. А если они решат продолжать свое дело без Пан Хи Мо, их быстро сожрут конкуренты. Эй, я забыл сказать тебе спасибо, ты ведь спас мне жизнь.

– Чанг, но ведь это ты научил меня пользоваться оружием.

– Да, но ты успел среагировать вовремя. Всего одна секунда и история могла бы развернуться совсем по-другому.

– Кстати хотел тебя спросить, ты женат?

– Думаю что после всего что я пережил, мне бы не помешало найти себе жену.

Ответил Чанг.

– Как тебе Айрин?

– Ты хочешь отдать за меня, свою сестру?

– А что в этом плохого, ей уже исполнилось восемнадцать. Я понимаю что она еще молода, но за свой юный возраст она уже многое повидала, и....

– Все дело не в этом, просто захочет ли Айрин?

– Когда мы будем далеко отсюда, я спрошу ее об этом.

Сказал Дэниел и похлопал по плечу Чанга.

7.

Сейда варила на улице суп для своих гостей. Мелко нарезая овощи, и пробуя бульон на наличие достатка специй. Было ранее утро и все еще спали, но Сейде совсем не хотелось тонуть в цепких объятиях снах.

– Доброе утро Сейда, ты так и не научилась спать.

Сказал подошедший к ней

Сунь, у которого сон тоже не шел.

– Жить постоянно в страхе, что сюда придут бандиты и вырежут всю деревню, нет я так и не научилась спать с тех самых пор как Пан Хи Мо взял тебя в рабы.

– Этого не случится, Пан Хи Мо мертв.

– Что? Он мертв? Но что теперь будет, наверняка вместо него придет другой, и жить нам станет еще хуже.

– Не знаю как там будет, но Сейда ты должна уехать отсюда, в Токио где сейчас живут мои дети, им нужно плечо родного человека.

– Но а как же ты? Ты ведь их отец!

– Сейда, я не все тебе рассказал.

На минуту Сейда отвлеклась от готовки и с недоумением уставилась на своего брата.

– Какую тайну ты скрываешь от меня Сунь? Какую?

– Помнишь я рассказывал тебе о том, что однажды я спас Пан Хи Мо от смерти, и он поощрил меня: Разрешил по выходным приезжать домой, поднял на ноги моих детей, даже давал денег на дальнейшее существование.

– Да.

– Когда я его спас, он сказал мне что он обязан мне по гроб жизни, и в награду он заставил меня вступить в свою банду, и я вступил.

– Но Сунь, ты мог бы отказаться.

Захлебываясь от первых слез нахлынувших на глаза, проговорила Сейда.

– Я бы с удовольствием, но эта скотина сыграла на том - что мои дети были больны, и умирали день за днем. Тут-то он мне и предложил эту сделку, я вступаю в банду, а он отправляет моих детей в лучшую клинику Токио. Обещая что с моими детьми будет все хорошо до их старости. Я знаю что мне нет прощения Сейда, но прости меня, прости если сможешь.

На глаза Суня навернулись слезы, Сейда распустила объятия и сказала.

– Иди ко мне Сунь.

Она обняла его и сказала.

– Ты всю жизнь был добрым и честным человеком, у тебя не было выбора, ты боялся за своих детей.

– Значит ты прощаешь меня Сейда?

– Да, ты не виноват что все так случилось.

– Я виноват лишь в том что спас Пан Хи Мо, когда тот купаясь в реке проколол себе ногу о разбитую бутылку, и запах его крови учуяли крокодилы.

– Ты действовал так, как тебе приказывало твое доброе сердце.

– Ты права, но быть добрым в жестоком мире, это самая страшная погибель.

Сказал Сунь прижимая к своей груди свою сестру.

– Но постой Сунь если ты отправляешь меня в Токио, то что ты задумал сам?

Недоуменно спросила Сейда.

– Я никогда в своей жизни не смогу смирится с тем, что я сделал, я пытал и убивал людей, среди которых были женщины и дети.