Бандитская россия
Шрифт:
А видно, что у этого человека нос сломан, и в чувство он пока не приходит.
Но Ричарда Доброе Сердце тогда за этот случай не наказали. Почему? Потому что в тот момент, когда Сибиряк с Ричардом Доброе Сердце пытались пострадавшего эвакуировать, подъехали те, с кем, собственно говоря, и была забита стрелка.
Вот подъезжают они и видят такую картину: Сибиряк и Ричард Доброе Сердце забрасывают совершенно бесчувственное, залитое кровью тело в машину. Туда садится Ричард Доброе Сердце и отгоняет её немного в сторону. После чего выходит, и вид у него при этом такой: «Ну, теперь давайте разберемся с вами.»
Естественно, посмотрев на все это, ребята, которые приехали на стрелку, стали более сговорчивыми, потому что поняли, что люди у Сибиряка совершенно безбашенные.
Глава 6
КАЗАНСКИЙ
«Татария! Благодатный край, прорезанный голубыми жилками судоходных Камы и Волги, где тянутся к небу нефтяные вышки и весело бежит газ по трубопроводам, где гидроэлектростанции богаты светом и теплом, где солнце буйно и щедро гонит вверх гибкие стебли ржи и пшеницы, где дают силы и здоровье минеральные источники, а старинная купеческая Елабуга словно навсегда пронизана тихим голосом великой Марины Цветаевой:
…Никто: не брат, не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
– Ты, стол накрывший на шесть душ,
Меня не посадивший с краю…
Если бы сегодня был жив Союз, а на дворе стояли тихие и пафосные застойные семидесятые, то в любой из школ, ещё не знающей, что распадается страна, нечто подобное можно было бы услышать во фрагментах хоровой детской декламации на утренниках очередной годовщине образования СССР.
Да и то: действительно - благодатный край. Тут тебе и Альметьевск с нефтегазодобывающей промышленностью, и город нефтехимиков Нижнекамск, и Набережные Челны со своими КамАЗами и «Окой», и легкая промышленность Чистополя, и сотни гектаров, кормовых культур, и овцы, и свиньи, и пчелы, и минеральные воды… Богатства, данные природой и приумноженные человеком. Живи и радуйся.
Ан нет. Именно здесь, в столице этого края, в начале семидесятых зародилось явление настолько страшное и непонятное, поражающее такой невиданной доселе организованностью, что ещё долгое время и в самой Казани, да и во всей стране люди не могли его правильно понять и классифицировать. А посему назвали коротко и безыскусно - «Казанский феномен».
«Проморгали» явление?
Сегодня уже понятно, что в те годы жители Казани столкнулись с одной из форм проявления организованной преступности. Но поскольку в стране «развитого социализма» оргпреступности не могло быть по определению, то очень долгое время ставший явью кошмар старательно замалчивался. Может быть, именно поэтому даже те местные журналисты, которые на страницах своих газет занимались подростковыми проблемами, спустя много лет с удивлением и огорчением признавались, что «проморгали» это явление. Известная в столице края журналистка из «Вечерней Казани» Любовь Агеева в своей документальной книге вспоминала, что рубрика «Дай руку, подросток» велась в газете с 1979 по 1981 год, потом исчезла и долго не появлялась (хотя публикации об отдельных драках школьников периодически появлялись); и лишь в 1986 году в газете возник тревожный раздел «Город и подросток», но это было время, когда уже каждый житель Казани знал о вражде дворовых компаний («контор»).
Да и что были те первые заметки? Вот на скамье подсудимых, пишет журналист, подросток за драку, и далее - гневное взывание к общественности, к школе, к родителям. Вот репортаж с заседания комиссии по делам несовершеннолетних, вот - с заседания педсовета, вот факты очковтирательства из пионерского лагеря, где все - не ради детей, а ради высоких проверяющих комиссий. И везде, как итог публикации, - банальные нравоучения, общие размышления и пафос, пафос, пафос… Не имеющий ничего общего с тем, что происходило
А на самом деле уже в 1974 году (по некоторым данным - в 1970-м) в Казани были зарегистрированы первые - позже получившие всесоюзную известность - молодежные группировки. Хотя «зарегистрированы» - это тоже слово, скорее, уже из сегодняшнего обихода. Думается, никто их тогда не «регистрировал». Просто правоохранительные органы зафиксировали появление чего-то нового, непонятного, неординарного, страшного.
Родилось ли тогда в верховных политических и правоохранительных кругах Казани ощущение надвигающейся беды? Сейчас на этот вопрос ответить уже сложно. Во всяком случае знаменитое дело банды «Тяп-ляп» Верховный суд ТАССР рассмотрел лишь в апреле 1980 года. Но к тому моменту уже весь город был опутан спрутом банд и бандочек. К тому моменту каждая улица, каждый квартал этого города были четко поделены на зоны с жестким руководством, с четкой иерархией. Нарушать границы этих зон - значит идти на открытые конфликты, на войны. И войны начались. А в городе поселился страх, хотя сами добропорядочные граждане имели к тому времени ещё весьма смутное представление о числе и структуре подростковых группировок.
А меж тем, повторимся, они поделили Казань на территории, а каждая группировка, в свою очередь, делилась по возрастным категориям: на скорлупу, или шелуху (10-13 лет), суперов (14-15 лет), молодых (16-18 лет), средних, старших и стариков (после 20 лет). Встречались и буквари (те, кому не исполнилось и 10 лет). Внутри группировок различались и «общие девочки», и «матрены». Право требовать «общих девочек» было у каждого «пацана», за исключением тех, кого изгоняли из «конторы». В сексуальную жизнь пацаны вступали поочередно в присутствии всех остальных.
Все группировщики коротко стриглись, зимой носили тулупы, спортивные костюмы, ботинки «прощай, молодость», «уши» зимних шапок завязывались внизу. До малиновых пиджаков, «девяток» и «Мерседесов» с тонированными стеклами было ещё далеко, поэтому выбор одежды диктовался не модой и не материальным благосостоянием, а функциональной необходимостью: тулупы смягчали удары, завязывавшиеся под подбородком ушанки не сваливались с голов во время «шухера».
Где-то раз в месяц со всех членов банды собирались деньги для пополнения общей казны. С суперов и скорлупы брали по три рубля, со средних и молодых - по пять-десять. Вы только вдумайтесь: деньги сдавали и старшие школьники (в том числе - комсомольцы) и… пионеры, мальчишки из младших классов. Официальная мотивировка пополнения общаков - необходимость греть членов банды, сидевших в тюрьмах. Держателями общаков были авторитетные бандиты из числа неоднократно судимых, поэтому никто из рядовых членов никогда не знал, сколько и на какие нужды было потрачено на самом деле. (Кстати говоря, до оперативников Казани впоследствии не раз доходила информация, что часть денег, собиравшихся с разных банд, уходит куда-то «наверх». Такая информация опровергала первичные утверждения, что уличные группировки действовали сами по себе).
Сборы группировки - по возрастам - происходили каждый день. Вся бригада собиралась два-три раза в неделю. Если кто-то из маленьких по какой-то причине однажды не появлялся, то на очередном сборе средние вставали в круг, вызывая туда по очереди всех молодых (кроме провинившихся), и избивали их. (Бить, кстати, в тот период ещё разрешалось только руками, избивать ногами и с помощью подручных средств запрещалось.) После этого молодые отходили в сторону и уже сами учили провинившегося.
Можно ли было выйти из банды? Для этого, пожалуй, было только три способа: уехать из Казани, оказаться под следствием или стать инвалидом. Вступить же в банду было, наоборот, достаточно легко. Кандидат вставал в центр большого круга, его спрашивали о причинах желания войти в банду. Если он отвечал, что не хочет быть «чушпаном» или «морехой», а хочет «мотаться», быть вместе с настоящими пацанами и стоять за свою улицу (и если на кандидата не было никакого компромата), ему жали руку и принимали в круг своих. (В те времена в Казани члены банд здоровались за руку только со «своими».)