Бандитские повести
Шрифт:
Чёрт меня побери, такая бабуська была способна и у трупа член поднять! Я ладонью в рукавице то и дело набухшую пипиську поправлял – чтобы она не так сильно через штаны выпячивалась. У мужиков, по ходу, тоже встал.
А Марина-то, Марина, стерва этакая, что выделывала! И прыгала, и нагибалась – так, чтобы нам вся её жопа отчётливо была видна – и сиськами трясла по-всякому. Это они вроде как в догонялки играли. На нас – ноль внимания. Словно мы манекены какие или пугала огородные. Даже у Павла Аркадьевича инструмент из рук стал валиться. Молоток у него
Накупавшись, парочка легла загорать под ласковые лучи уже вовсю калившего солнца. Загорали, естественно, тоже голыми. Марина чуть-чуть на животе полежала, а потом на спину переместилась. Ноги слегка согнула и раздвинула. Вся чернота междуножья нам с высоты была видна совершенно отчётливо. Мы после этого больше пятнадцати минут работать не смогли – как-то одновременно, все сразу, решили пообедать раньше срока.
После обеда у нас вроде как свободное время. Я за удочки сел, Витёк с какого-то хрена тоже рядом примостился. Мужики под навесом прилегли.
– Ну и редкостную же сучку нам ветер занёс, – начал Витёк, искоса поглядывая в сторону туристов.
Марина, уже в трусах, но всё ещё без лифчика готовила что-то на костре. Владика не было видно – видимо он лежал в палатке. Поймав наши взгляды, блондиночка широко нам улыбнулась и приветливо помахала рукой.
– Ребята! – позвала она нас. – Идите сюда. Перекусим.
– Мы уже поели, – крикнул я.
– А у меня кое-что вкусненькое есть, – не сдавалась Марина, озорно перекатывая при каждом движении упругие мячики грудей.
Мы, разумеется, с места не поднимались.
– Ты бы хотел такую подругу иметь? – спросил меня Витёк.
Я бы хотел, я прекрасно отдавал себе в этом отчёт, хотел бы именно такую, как эта чудная Марина, но гнилому Витьку я моментально ответил отрицательно.
– Конечно нет! Ещё не хватало, чтоб у меня такая шлюха была.
Марина между тем направлялась к нам. В руках она держала по какому-то фрукту.
– Ну что, загораем! – приблизилась она к нам вплотную. Вид обнажённых грудей на таком расстоянии был совершенно убийствинен. – Угощайтесь.
Она протянула нам по груше.
– Спасибо, – бормотнули мы.
– Купаться пойдёте? – поинтересовалась возвышавшаяся над нами блондинка.
– Не знай, – пожал плечами Витёк. – Работать же надо.
– Да вроде вас ещё не зовут, – отозвалась Марина. – Мужички ваши разомлели, отдыхают вон.
Павел Аркадьевич с Сергеичем, лёжа на тряпье, дремали под навесом.
– Пойдёмте! – схватила нас за плечи девушка. – Салатик перехватим и искупаемся. Владик тоже не хочет купаться, а мне скучно.
Чёрт, я уже был готов подняться и пойти вслед за этой распутной нимфой, но Витёк, сукин сын, опередил меня. Он вдруг бодро вскочил, отряхнул шорты от сора и всем свои видом продемонстрировал, что готов дружить с Мариной и дружить крепко. Эта его готовность подействовала на меня отрезвляюще.
– А ты? – смотрела на меня блондинка.
Смотрела
– Не хочу, – отозвался хмуро. – За удочками следить надо.
– Ну как хочешь, – махнула ручкой Марина.
И вдруг, вроде бы уже тронувшись в сторону палатки, повернулась, нагнулась ко мне и, приблизив рот к уху, шепнула:
– Ты даже не представляешь, от чего отказываешься…
По спине моей пробежал сладострастный холодок. Что, она готова дать нам? Вот так просто, при живом и бодрствующем парне? В таких необязательных обстоятельствах? Неужели именно это она имела в виду?
Да нет, нет, этого не может быть, тут же отгонял я сладкий морок, глядя на спины удаляющихся Марины и Витька. Это невозможно. С чего бы ей заинтересоваться нами? С чего бы ей нас, тупорылых, возжелать? Тут что не то.
Или я просто совсем не знаю женщин?
Они действительно съели с Витьком какое-то подобие салата, выпили по стакану сока и отправились купаться. Владик, пятки которого торчали из палатки, на свет божий не выбирался.
Догола, слава богу, не разделись, хотя у Витька и смелости бы на это не хватило. Марина трусы снимать не порывалась – хоть за это ей спасибо – но и лифчик надевать не думала. Выудив из машины волейбольный мячик, она запустила им в Витька и ринулась вслед за ними обоими в воду. Начали они играть в развесёлый волейбол. Ну там, подкинут мяч, ударят, в ответ посылают. Озорно этак, со смехом. Витёк, не будь дурак, тоже залежи веселья в себе обнаружил. Хи-хи-хи, Марина заливается. Ха-ха-ха, Витёк ей вторит. Хорошо им вместе, весело.
А Владик наружу не выбирается.
Постепенно расстояние для подач между ними стало сокращаться. Уже как-то ненароком прикасаются друг к другу, мячик начинают отбирать. Марина не отдаёт, визжит, за спину прячет, а Витёк тянется, тянется, типа выхватить его хочет, а между делом так прямо в обнимку с ней и красуется. А она – ничего, не отстраняется. Вроде как нравится ей это.
Блин, неужели она такая сексуальная, что Владик никак её удовлетворить не может? Что ей непременно кто-то ещё нужен?
Я старался не глядеть на них, отворачивался. Да разве можно от такого оторваться? В жар меня кинуло. В липкий, сочный жар. Эта демонстрация женского бесстыдства рушила во мне все представления о долбанном мироустройстве и о роли в нём женщины. Да, я знал, что все они в той или иной степени суки, но показывать это так явно, ничуть не стесняясь, ни от кого не прячась… Для меня это было слишком.
В общем, я проклинал весь женский род и в особенности эту потаскуху Марину.
Накупавшись, озорники вылезли на берег. Принялись загорать. Вроде как и работать давным-давно пора начать, а мужики чего-то не окликали ни меня, ни Витька. Видимо, тоже попали под гадкое очарование момента.