Бандиты эпохи «демократии»
Шрифт:
За плотом, в котором находился смело бросившийся с верхней палубы моторист Михаил Концевич, «тянувшим» его людям приходилось чуть ли не бежать, веревка вырывалась из рук. От момента сбрасывания плота до подхода к утопающей прошло не более трех минут, убеждены свидетели.
Еще один важный момент. Накануне отхода судна из порта на рейд с борта были сняты семь шторм-трапов, расположенных по периметру судна (по такой веревочной лестнице в фильмах поднимаются в вертолет) — плановая проверка…
Вспомнил Виктор Фотинюк такой эпизод. Как-то из японского порта
А где же катер «Рейдовый-8», который «в готовности находится в 10–18 метрах от утопающей»? Кроме того, что оттуда сразу сбросили круг и начали готовить сетку, ничего о действиях экипажа по спасению людей неизвестно. Похоже, что катер ушел в порт еще до того, как женщина оказалась на плоту. Неужели опасение ответственности за «левый» рейс оказалось сильнее, чем обязанность и желание спасти человека? «Не было связи с судном». Так стойте неподалеку, на катер все же легче поднять человека, чем на борт гигантского судна. Нет мощных спасательных средств? Стойте просто так, на всякий случай! Нет, поворачиваются и уходят. И ничего не сообщают в порт! Говорят, что понадеялись на «Ермошкина».
Но там тоже не лыком шиты. Спасем как-нибудь, вытащим. Главное, чтобы не узнал никто.
— Переходы моряков и членов их семей с судна на катер во время стоянок на рейде были, есть и будут. Без них не обойтись, жизнь моряков достаточно сурова, и нельзя лишать их общения с близкими, — говорит президент Ассоциации капитанов Одессы Ким Никифорович Голубенко. — Вы спрашиваете, почему старпом пытался спустить шлюпку, но не сбрасывал плот? Почему все тянул и тянул с плотом? (Действительно, по такой погоде плот дольше трех минут идти не мог) Да потому, что шлюпку, хоть очень медленно можно самим опустить, а затем поднять на борт. А плот потом нужно отправлять на береговую станцию! Вот вам и разгадка.
Все нужно было бросить для спасения человека. И ближние плоты сбрасывать, и дальний. И спасательные жилеты кидать. Но их можно потерять! Вот оно, нежелание брать на себя ответственность. Поэтому старпом и не запросил помощь, хотя обязан был это сделать.
Виновата вся наша система, для которой человеческая жизнь по-прежнему не представляет никакой ценности. Мне не дает покоя то, что «Адмирала Нахимова» по ряду причин уже в 1948 году нельзя было выпускать в море: что из тех людей с «Нахимова», трупы которых складывали на берегу, десятки еще можно было спасти, что вину свалили на двух капитанов…
Но трагедия «Нахимова» ничему никого не научила. Фактически вопросы безопасности никого не интересуют, на это жалеют потратить лишнюю копейку. В трех крупнейших портах — Одесском, Ильичевском, Южном — по-прежнему нет спасательного катера, хоть немного приближающегося к современным требованиям. А зарубежные судовладельцы пусть нехотя, но вкладывают большие
Глава XXI
Перед тем как выбросить, голову помыли
Агрессивные представители рода человеческого всегда находили возможность применить любые мирные изобретения в далеких от гуманности целях едва человек реализовал свою извечную мечту о полете, как тут же самолет стали использовать, чтобы швырять оттуда на голову врага смертоносные бомбы.
Вот и мирные мусорные контейнеры стали смертельным местом. Убивают, правда, в них достаточно редко. Зато жертв своих прячут сюда за милую душу. Младенцев — целиком, остальных — частично.
Поздним праздничным вечером 9 мая бомжи копались в мусорном контейнере на Большой Арнаутской (между Лейтенанта Шмидта и Пушкинской). И выудили оттуда человеческую руку.
Проходивший мимо мужчина позвонил по «02».
…Естественно, весь уголовный розыск, да и другие службы Приморского райотдела были подняты на ноги.
Установили, что рука — мужчины средних лет, роста примерно метр восемьдесят, вероятно, южанина.
Стали обыскивать контейнеры, подняли дворников, мастеров ЖЭУ, пошли по квартирам. Часа три прошли безрезультатно. И служебная собака трижды вела в разные места, но безуспешно.
Тем временем продолжали перерывать контейнеры. И в одном из них, на улице Лейтенанта Шмидта (не доходя до Малой Арнаутской) обнаружили голову. Мужчине было лет сорок, действительно кавказец. Голова со следами избиений, но помыта. На одном глазу — бельмо от катаракты.
Оперативники могли работать дальше.
Отработка притонов ничего не дала по раскрытию убийства, зато обнаружили человек пятьдесят, непонятно что делающих в Одессе.
Утром в квартале от Привоза, в мусорном контейнере, бомжи обнаруживают ногу.
И вот во второй половине дня на Привозе оперативники находят грузина, который по фотографии опознал убитого. Им оказался 43-летний Отари Д., продававший фрукты и снимавший жилье то в одном, то в другом месте. И у него была сожительница в Ильичевском районе.
Эти сведения совпали с уже имевшейся оперативной информацией. Поехали на адрес — в Книжный переулок. Заперто. Оставили засаду до восьми вечера. Никого.
Тогда в присутствии работников прокуратуры взломали двери. Все подтверждается: квартира в крови, остальные части тела лежат под диваном.
А нашли убийцу в… Ильичевском райотделе!
Убийца знал, что у ильичевцев имеются к нему вопросы, его разыскивают, и для того, чтобы скрыть убийство и пойти под суд за менее тяжкое преступление, он фактически специально попался им на глаза у райотдела.
Убийство же он совершил, когда пришел в квартиру бывшей жены и застал там нового ухажера. Слово за слово, и следует удар кухонным ножом в сердце. После чего бывшие супруги, вновь подружившись, разделывают тело, помытые части выносят…