Бандиты. Красные и Белые
Шрифт:
— Два!
— Петька, смотри в оба. Как нас заметят, попытаются влезть.
— Не учи ученого!
— Три!
Лёнька
Дом был выстывший, пустой, хотя ушли из него, судя по всему, совсем недавно. Может, месяц назад, может, раньше.
Митяй открыл подпол, чтобы сигануть туда, когда в избу начнут стрелять. Лёнька стоял в темноте, у двери. Дверь до конца не закрывалась, поэтому, чтобы конь не ушел, Лёньке пришлось держать узду в руке.
— Главное, — говорил Митяй, —
Лёнька прикинул расстояние. Нырнуть не получится — шею свернешь. А вот проползти...
— Чепаев, дом окружен, — донеслось с улицы. — Выходи с поднятыми руками, если не хочешь, чтобы мы тебя поджарили!
У Лёньки душа ушла в пятки. Он не ожидал, что все начнется так скоро.
Митяй хмыкнул и проорал так, что стекла зазвенели:
— Кто это там гавкает?
Пока белые разбирали его слова, Митяй шепотом окликнул Лёньку:
— Эй, шпион! Ты стрелять умеешь?
— Ага, — обрадовался Лёнька.
— Держи.
Лёнька придавил поводья ногой и поймал небольшой дамский пистолетик с перламутровой рукояткой.
— С предохранителя снять не забудь.
— С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает подхорунжий Белоножкин. Слыхал о таком?! — донеслось снаружи.
«Эх, Белоножкин, — подумал Лёнька. — Хороший ты мужик. И почему мы не на одной стороне?»
— Считаю до трех. Раз!
«Все-таки давать такой пистолет — насмешка. Этой пукалкой только ворон пугать!»
— Два!
— Готовься, шпион, сейчас кэ-эк...
— Три!
Снаружи что-то негромко чихнуло, и всю комнату залило красивым красным светом. Потом разорвалась граната, стекла в окнах вылетели, и Лёнька едва не погиб.
Поводья, пока он разбирался с пистолетиком, захлестнули ступню, а Чалый, испугавшись взрыва, рванул и потащил за собой Лёньку.
Двери и крыльцо Лёнька преодолел на удивление легко и безболезненно — потому что порожка не было, и, распахнув дверь ногами, слетел с крыльца, как на лыжах слетают со снежной горки.
Над собой в небе он увидел красную сигнальную ракету, странно вывернутый мир, переливающийся оттенками рубина, траву, крыши, стены... и тут он пребольно стукнулся.
Чалый метался по двору, Лёнька волочился за ним, словно кукла. Копыта ударяли в опасной близости от глаз, рук, паха. Началась беспорядочная стрельба, неподалеку деловито застучал пулемет, а Лёнька, совершенно ничего не боясь, пытался выскользнуть из захвата.
Кто-то истошно заорал:
— Чепая конь понес!
«Почему мне совсем не страшно? — думал Лёнька. — Меня конь тащит, может расплющить башку подковой, а я еду, будто с горы на собственном заду».
Тут он остановился, а Чалый умчался куда-то в ночь. Лёнька, будто его не мотало только что из стороны в сторону,
Из-за угла выскочил казак, и Лёнька выстрелил ему меж глаз прежде, чем осознал, что казак — это Милентий.
Несмотря на размер, пистолетик делал свое дело: Милентий свел глаза к переносице, будто хотел посмотреть на дырку от пули, и упал, накрыв собой Лёньку. И вовремя, потому что рядом разорвалась граната. Несколько осколков пробили тело мертвого казака. Теплая кровь полилась на Лёньку.
Выкарабкавшись из-под мертвеца, Лёнька кинулся бежать. «Он же был мой друг, — думал Лёнька, в лабиринте заборов выбирая лучший путь к своим, — как это у меня так получилось? А если бы тут Зиновий был?»
Вместо Зиновия он столкнулся с Николаем.
— Бедовый? — обомлел казак. — Ты что здесь...
Враг, подумал Лёнька и вскинул руку. Но он ведь и друг, пронеслась шальная мысль, мы же из одной миски ели! Меня совесть мучить будет!
Пустое. Сердце бьется ровно, пистолет в руке не дрогнул.
«Второй, — подумал Лёнька. — Я убил двух людей, и оба были моими друзьями... Ну и хрен с ними».
С разных сторон раздавались крики, непрерывно гремели выстрелы, напоминая треск дерева во время пожара.
Лёнька выскочил на площадь. Пулемет лупил с голубятни, там были свои, своим надо помочь.
Не обращая внимания на стрельбу, на мелькающие тени врагов, на потерявшийся ботинок, Лёнька, почти не хромая, приблизился к штабу, и вовремя: двое казаков уже карабкались наверх.
— Я здесь, — крикнул Лёнька врагам.
Казаки оглянулись, и Лёнька выстрелил каждому в сердце.
Плечо обожгло. Лёнька упал и пару раз выпалил наугад.
• Пистолет оказался пятизарядным, шестой выстрел получился пустым щелканьем курка по бойку. Всматриваться, попал он или нет, было некогда, нужно быстрее добраться до упавших с лестницы тел и снять с них оружие.
У него ничего бы не получилось — его преследовал конный казак, но сверху раздался одиночный выстрел — и мертвое тело упало в грязь, а лошадь, промчавшись мимо Лёньки, остановилась возле колодца и начала мирно щипать траву, не обращая внимания на стрельбу.
— Эй, там, внизу, живой? — послышался голос Петьки.
— Живой, — ответил Лёнька, разоружая убитых. Теперь в его распоряжении появились пятизарядный карабин, два револьвера и три бутылочные бомбы.
— Прикрывай, шпион, у нас патроны закончились, — крикнул Чепай.
— Есть прикрывать.
Пока Чепай с Петькой спускались с крыши, Лёнька успел сделать три прицельных выстрела и два навскидку, все удачные.
— А ты, я гляжу, бедовый, — похвалил Лёньку Петька.
— Мне уже говорили.